В рясе смертника
Шрифт:
– Место на кладбище еще заслужить надо. Ничего не бойся и делай как сказано. Будешь вести себя правильно до самого конца, пока мышеловка не захлопнется, поживешь еще. На свободе. А вздумаешь юлить, учти – первая пуля твоя. Стреляю я метко, вьюнош, даже из такой пукалки, как «макар». Так что дальнейших событий, как бы они ни повернулись, ты уже не увидишь, извини… За длинный язык нужно платить. И про телефон сотовый на время забудь. Вроде как батарея села, не фурычит. А лучше… дай его сюда. От греха подальше.
– Вот сука! – скрипнул зубами змееныш и плотно сжал губы. – Хорошо… Я все сделаю, а что потом? Сдашь меня ментам, да?!
– Нужен ты мне, сявка… – вздохнул
Глава 28
Поначалу все шло так, как было задумано. Быстро покинув автомобиль на подъезде к месту встречи, я проскользнул в не слишком густой лесок, состоявший преимущественно из кустарника и березок, и, стараясь не светиться и не трещать ветками, резвым шагом направился вдоль дороги, готовый к любого рода сюрпризам, вроде поспешно развернувшейся и рванувшей обратно к шоссе «десятки». Но обошлось. Вскоре увидел и небольшую полянку рядом с ведущей на заброшенное армейское стрельбище дорогой. Занял удобную для скрытного наблюдения и стрельбы позицию и стал ждать, поглядывая, как через приспущенное боковое стекло «Жигулей» клубами выплывает наружу сизый сигаретный дымок, и прислушиваясь к идиллическим звукам леса – не обозначится ли среди шелеста гуляющего в деревьях ветра и птичьего пения насквозь инородный гул мотора… Так и есть, прибыли!
Черный, как ворон, мини-вэн «Фольксваген», принадлежащий, судя по трафарету на двери, охранной фирме «Кобра секьюрити», выполз из-за деревьев и остановился бок о бок с доставившей долгожданный трофей новенькой тачкой милицейского стукача, начисто перекрыв мне директрису стрельбы. Из кабины выпрыгнул и, озираясь по сторонам, подошел к легковушке лохматый тип в джинсе и коже, в котором я сразу узнал одного из членов рок-группы. Сибирская Язва, собственной персоной! Такого бармалея раз увидишь – не обознаешься…
Не успел лохматый нелюдь примять подошвами высоких шнурованных ботинок влажную от прошедшего дождя траву, как синхронно отползли двери с обеих сторон пассажирского салона и с вращающихся сидений пружинисто спрыгнули два крепких типа уже совершенно иной закваски, вовсе не похожие на прямо-таки эталонный образец сектанта в лице Язвы.
Крепкие, рослые мужики, лет около тридцати, в черной облегающей униформе с вышитыми шевронами на рукавах, в десантных беретах на стриженных под героя революции, а по совместительству бессарабского урку Котовского головах, в легких кевларовых брониках поверх курток. Профессионально прощупав окрестности бегающими глазами хищников, они застыли в боевой стойке с оружием наперевес, выражением неподвижных, словно высеченных из камня лиц подтверждая свою полную готовность к отражению угрозы, коли таковая возникнет. У каждого в руках помповое ружье – похоже, «ремингтон». Или полюбившийся африканским охотникам за слоновой костью «мосберг». С того места, где я находился, точно определить марку стволов было сложно. Однако увиденного было достаточно, чтобы осознать: один залп картечью из такой штуковины способен разнести в щепки даже толстую дубовую дверь, а не то что куда более податливые человеческие тела…
Честно говоря, такой сильной огневой поддержки я увидеть не ожидал! Эскорт почти как у бандитского авторитета, банкира или хозяина якутских золотых приисков.
Итак,
Не успел я подумать о подобном развитии ситуации, чреватом для меня многими неприятностями, как неприятности начались. Сметливый оказался пацан, нечего сказать. Почуял, гнилая душонка, за кем сила и огневой перевес.
– Как наше святое мясо, дрыгается? – с довольной ухмылкой поинтересовался Сибирская Язва, не вынимая рук из карманов косухи и кивая в сторону багажника «десятки». Приглядевшись к сжавшемуся на сиденье парню, пробормотал с подозрением: – Э-э, ты чего такой, Прыщ?.. Рожи на тебе нет. Случилось чего?!
Мне показалось, что Язва понял расклад, даже не дождавшись ответа. Застыл на месте как-то неестественно, словно дурно сработанный советский манекен в витрине, а потом рывком обернулся, обшаривая кусты настороженным взглядом глубоко посаженных глаз.
– Он там!!! – подтверждая опасения Сибирской Язвы, вдруг истошно завопил Стручок-Прыщ, тыкая дрожащим пальцем в сторону леса. – У него ствол!!!
Бесеныш метнулся к противоположной дверце машины, распахнул ее одним толчком и, кубарем выкатившись из машины, упал на землю с другой стороны и затих. Верно рассчитал, стервец, хоть и не знал точно, в каком именно месте я затаился. Так или иначе, но на данную единицу времени Прыщ действительно оказался вне зоны поражения…
А я был раскрыт и с учетом превосходящих сил противника отныне представлял собой не такую уж сложную добычу. Но только в случае, если охранники имели соответствующий боевой опыт, а не уподоблялись многочисленным коллегам с габаритами Кинг Конга, которые надевали модные бронежилеты в качестве нательных украшений и, высунув от усердия язык, два раза в неделю стреляли по бумажным мишеням в бывшем досаафовском тире…
Я поспешил, слишком понадеялся на себя, посчитав, что справиться с Сибирской Язвой и его подельниками будет не труднее, чем с застигнутым врасплох в кабинете опером Ромой Семеновым, и за это вполне мог поплатиться. Что делать – отвык реально смотреть на вещи за столько-то лет… капитан ВДВ Аверин! Вот и выпутывайся теперь, как умные люди некогда учили…
Надо отдать амбалам должное – оба отреагировали на визгливый крик Прыща с завидной оперативностью, что выдавало в них если не спецов с боевой пробой, то вполне исправных натасканных служак, не зазря получающих деньги за свою собачью работу. Поняв, что осложнения, и не шуточные, имеют место быть, один молча метнулся к лохматому, сбил его с ног и, присев рядом на колено, вскинул ружье, заученно водя стволом вправо-влево. Номер второй оказался чуть менее проворным, но тоже не ударил лицом в грязь – распластался возле мини-вэна, изготовившись палить в каждого, кто рискнет появиться в поле зрения с «предметом, похожим на оружие» в руках.
…Внутри меня что-то вдруг щелкнуло, и на смену промелькнувшему было вполне оправданному в этот миг чувству страха пришел инстинкт десантника-диверсанта, много лет дремавший в дальнем уголке души и в нужную секунду включивший все закрепленные тренировками и реальными боевыми операциями правильные рефлексы. Отныне отца Павла уже не существовало. Его потеснил своим камуфлированным плечом дремлющий в подсознании до поры и сейчас вырвавшийся наружу капитан «Белых барсов» Аверин, мое второе «я». Оставшись самим собой, я в то же самое время стал другим. Парадокс, но – факт…