В сетях обмана и любви
Шрифт:
– Линди! – вздох Молли эхом отозвался в наступившей тишине.
– Извини, Молли, я опоздала, – не отрывая взгляда от Рубела, она подошла к своему месту между двумя братьями прямо напротив постояльца.
Когда она садилась, мужчины вежливо встали в полный рост.
– Я чувствую, пахнет рыбой! – сказала она восторженно. – Мы так давно не ели рыбу, Джубел… простите, мистер Джаррет.
Рубел бросил неловкий взгляд на Молли, которая стояла подбоченясь, сердито глядя на свою сестру. Туда, куда его глаза боялись посмотреть,
Клитус прочистил горло, кашлянув.
– Давайте помолимся.
Рубел быстро наклонил голову, мгновенно опьянев от этой молодой, исполненной страстного желания девушки напротив. Линди тоже склонила голову. У Рубела уже начиналось несварение желудка. Он вновь был потрясен несоответствием того, что навоображал он себе раньше, и того, что происходило на самом деле.
Молитва Клитуса была краткой. Все сели. Молли начала раскладывать кушанья по тарелкам. Она наполнила тарелку Сэма, потом свою собственную и Вилли Джо, прежде чем передала блюдо дальше по кругу. Внутри у нее все кипело. Что ей делать? Отослать Линди переодеться? Вот уж что она хотела бы сделать! Но это смутит девочку. Если же не обратить внимания, возможно…
Но не обратить внимания на Линди было невозможно. Она надела одно из платьев матери, считавшимся до того, как стала разваливаться их жизнь, платьем для особо торжественных случаев. Молли даже ни разу не вспоминала об этом платье, если не несколько лет, то год во всяком случае.
Непроизвольно она бросила тоскливый взгляд на Джубела Джаррета, столь многим похожего на своего брата-близнеца, в том числе и влиянием на женщин – во всяком случае, на женщин ее семейства.
Рубел скромно сидел за столом, внимательно слушая Клитуса, повторявшего, как и всякий раз за ужином, историю своей жизни. Молли знала, он делал это, чтобы преподнести поучительный урок детям, но его рассказ не становился от того менее скучным.
– Мне было десять лет, когда меня усыновили Альберт и Пруденс Феррингтон. – Клитус взглянул на Рубела. – Альберт Феррингтон – президент банка «Эппл-Спринз».
– Мои поздравления, – заметил Рубел, тщетно попытавшись скрыть сарказм.
Клитус Феррингтон, однако, не подал вида, даже если заметил сарказм.
– Мои кровные родители были очень бедны, – продолжал он. – Они не смогли бы дать мне хорошее образование.
– Вы, должно быть, скучали по родным отцу-матери, – предположил Рубел.
Молли знала ответ: ни капельки.
– Нет, сэр. То, что случилось со мной, – лучшее, что могло произойти с ребенком, подобным мне. Я всегда говорю, приемные родители спасли меня от бедности. Феррингтоны – моя семья. Они дали мне имя, положение в обществе, сделали своим наследником.
Когда Клитус замолчал, Тревис перевел разговор на другую тему.
– Мистер Тейлор сообщил мне, что получил сведения о вступительных экзаменах в школу святого Августина.
Неподдельная улыбка
– Прекрасно, Тревис! Это чудесно! Кажется, супруги Тейлор горят желанием помочь тебе получить образование.
Тревис бросил пренебрежительный взгляд на Молли. Расправив плечи, он снова смело посмотрел Клитусу в лицо.
– Да, сэр. Мистер Тейлор хочет, чтобы я ходил в школу. Он заинтересован в этом. Он говорит, что скоро осенний набор.
– Тревис, – перебила его Молли, – ты должен поблагодарить мистера Джаррета за то, что он нарубил дров и подоил Берту.
Тревис посмотрел на Рубела и пробормотал:
– Спасибо.
Рубел ел молча, осторожно поднимая глаза и стараясь не видеть девушку напротив, пожиравшую его глазами. Вилли Джо привлек внимание к себе:
– Эй, мистер Джаррет, как вам нравится рыба?
Молли заметила облегчение, отразившееся на лице Рубела, когда он обрел возможность повернуться к Вилли Джо.
– Мне нравится, – ответил Рубел, – в самом деле, очень вкусно, – он поднял глаза на Молли. – Твоя сестра заслуживает наивысшей похвалы, она прекрасно приготовила.
– Не я, а Шугар, – возразила Молли.
– Шугар?
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, и окружающие люди и предметы исчезали. Несколько мгновений. Но для Молли этого было достаточно, чтобы вспомнить: она смотрит не в глаза Рубела Джаррета, а в глаза его брата, и, значит, он может решить, что она распутная женщина, тем более что Йола Юнг попыталась ее сегодня выставить таковой. И распутницей сегодня старалась показать себя Линди.
– А, Шугар! – согласился Рубел, взглянув в сторону кухни.
Слегка опьянев от этих нескольких мгновений, Молли обернулась к буфету с посудой позади себя. Она достала шоколадный пирог и стала резать его на кусочки. Не отрывая взгляда от пирога, она объяснила:
– Шугар работала в нашей семье еще до войны.
Первый кусок она положила на тарелку Малыша-Сэма.
– Это тебе, Вилли…
– Я Сэм, Молли!
Молли отрешенно посмотрела на ребенка и пробормотала:
– Я знаю, милый… да-да, тебе, Сэм.
Вилли Джо получил второй кусок, затем Молли передала пирог Рубелу. Он взял пирог, попытавшись вновь перехватить ее взгляд.
– Шугар спекла и этот пирог, – сообщил Вилли Джо.
– Она самый лучший повар на свете! – добавил Малыш-Сэм.
– Как ты можешь судить? – возразил Вилли Джо. – Шугар – единственный повар, который вообще у нас когда-либо был.
Рубел сосредоточенно перекладывал кусок пирога себе на тарелку.
– Вы счастливая семья! У вас прекрасный повар!
Тишина стала ему ответом. Рубел видел, как Клитус и Молли переглянулись, а дети во все глаза уставились на человека, впервые за долгое время назвавшего счастливой их семью.
– Это была семья, которая могла бы оказаться счастливой, – объявил Клитус.