В Швеции
Шрифт:
Так мыслила благочестивая настоятельница, и были сестры, которые мыслили и поступали, как и она; но правда и то, что в этом же саду росла груша, прозванная Древом смерти, и предание о нем гласило, что того, кто к нему приблизится и сорвет с него плод, ожидает скорая смерть. Под тяжестью желтых и красных груш ветви его гнулись до самой земли, ствол был необычайно толстый, вокруг подымалась трава, по утрам не раз видели, что она притоптана. Кто же там бывал по ночам?
Как-то вечером с озера налетела буря, а наутро смотрят, дерево лежит поваленное, ствол переломился, а из него повысыпались крохотные человечьи косточки; в траве ярко белелись косточки убиенных новорожденных.
Благочестивая, но снедаемая любовью сестра Ингрид, вадстенская Элоиза [48] , пишет своему возлюбленному Акселю Нильссону, это сберегла для нас летопись.
«Братья и сестры тешатся играми, пьют вино и пляшут
48
Элоиза — возлюбленная французского богослова и поэта П. Абеляра (1079–1142). Трагическая история любви Абеляра к бывшей его ученице Элоизе закончилась тем, что оба были вынуждены уйти в монастырь.
49
«Братья и сестры тешатся играми…» — Здесь и далее Андерсен пересказывает содержание приводимых в сочинении Понтина старинных шведских легенд, преданий, народных песен.
50
«Роберт» — Речь идет об опере «Роберт-дьявол» (1830) немецкого композитора Д. Мейербера (1791–1864).
51
«Не судите, да не судимы будете…» — Библейская цитата (Евангелие от Матфея, 7: 1).
Как трогает горе юных сердец! Оно взывает к нам с истлевшего пергамента, оно звучит в старых песнях; попроси седую старушку в дерновой хижине спеть тебе о молодом, тяжком горе, об ангеле-спасителе… ангел тот являлся во многих обличьях. Ты услышишь песню о монастырской покраже, о господине Карле, что слег и умер; юная монахиня взошла в больничный покой, села у изножья гроба и прошептала, как искренне она любила его, и рыцарь восстал из гроба и выкрал ее и увез в Копенгаген, где их ждали свадьба и веселие. И все монашенки в монастыре услыхали, что ее унес ангел, и все монашенки в монастыре пели: «Дай Бог, чтобы этакий ангел пришел за тобой и за мной!»
Старая споет тебе и о красавице Агде и Улофе Молчальнике, и монастырь предстанет во всем своем великолепии, зазвонят колокола, подымутся каменные дома, даже из вод Веттерна; маленький городок растет, там уже есть церкви и башни; по улицам толпятся важные, принаряженные горожане, с лестницы старой ратуши, она сохранилась до нашего времени, сходит, с мечом на боку и в плаще с подбивкою, богатый Миккель Торговец, самый могущественный горожанин Вадстены; рядом с ним идет его юная, прекрасная дочь Агда, богато одетая и веселая; юная краса, юная душа. Все взоры устремляются на него, богача, но она, красавица, заставляет о нем забыть. Вся она цветет счастьем, мысли ее парят, душа ее парит; ей суждено счастье, думали люди; и среди всех прочих некто смотрел на нее, как Ромео — на Джульетту; как Адам — на Еву в райском саду, этот некто был Улоф, красивейший юноша, но столь же бедный, сколь Агда была богата… и он вынужден был таить свою любовь; но оттого, что он только ею и жил, только о ней и помышлял, он сделался безмолвен и тих, — и по прошествии нескольких месяцев город окрестил его Улофом Молчальником.
Ночи и дни боролся он со своей любовью, ночи и дни терпел он невыразимые муки… но под конец — ведь довольно одной капли росы или же одного солнечного луча, чтобы набухший розовый бутон раскрылся, — он должен был сказать это Агде, и, услышав его слова, она испугалась и убежала
Она умерла для него и для мира.
Но однажды ночью, в ненастье, под проливным дождем, Улоф Молчальник пришел к монастырской стене, перебросил через нее веревочную лестницу и, как высоко ни вздымал свои волны Веттерн, Улоф с Агдою понеслись в ту осеннюю ночь над бездонной пучиною.
Рано поутру монахини хватились юной Агды; то-то было воплей и криков: монастырь опозорен!.. Настоятельница и Миккель Торговец поклялись, что беглецы поплатятся жизнью. Суровый линчёпингский епископ изрыгнул на них анафему, но они уже переправились через воды Веттерна и достигли берегов Венерна, они были в Киннекюлле у одного из друзей Улофа, владельца красивого Хеллекиса.
Здесь должна была состояться свадьба; созвали гостей, а из близлежащего Хусабю был привезен монах, чтобы обвенчать их; тут прибыла штафета с епископскою анафемой, которую им, вместо венчанья, и огласили. Все в ужасе от них отпрянули, хозяин дома, друг юности Улофа, указал на дверь и велел им сей же час убираться прочь. Улоф попросил лишь телегу с лошадью, на которой обессилевшая Агда смогла бы поехать домой, но их закидали палками и каменьями, и тогда Улоф взял свою несчастную невесту на руки и унес ее далеко в лес.
Тяжкими и горькими были их скитания… наконец они все же нашли пристанище; было это в Гульдкрукене в Вестергётланде; добропорядочная пожилая чета позволила им отдохнуть и обогреться у своего очага; там они оставались до Рождества; сочельник, казалось, сулил только радость. Созвали гостей, поставили на стол кашу, и вот пришел приходской священник, чтобы прочесть молитву, и за молитвой он признал Улофа с Агдою, и молитва обернулась для этих двоих проклятием; всех обуял страх и ужас; проклятых выгнали из дому, на трескучий мороз, в лес, где стаями бегали волки и похаживал медведь. И Улоф нарубил дров и разжег костер, чтобы отпугнуть кровожадных зверей и поддержать в Агде жизнь; он думал, она умрет, но как раз тут-то она оказалась всего сильнее.
— Господь всемогущ и милостив, он нас не оставит, — сказала она. — У него здесь на земле есть тот, кто может спасти нас, тот, кому привелось, как и нам, скитаться среди врагов и диких зверей, это — король… Король Густав Васа [52] мыкался, как и мы, блуждал по Далекарлии, увязая в снегу. Он много претерпел… он может нам помочь — и поможет.
Король находился в Вадстене, куда он созвал выборных от всех сословий; он проживал в монастыре, том самом, где юной Агде, если бы король ее не помиловал, пришлось бы испытать на себе гнев настоятельницы; а ждали ее заточение и мученическая смерть.
52
Король Густав Васа… — Речь идет о восстании против датского короля Кристиана II в Далекарлии (провинция Даларна) в 1520–1521 гг. Восстанием руководил шведский дворянин Густав Эрикссон, которого шведский риксдаг 6 июня 1523 г. избрал королем Швеции под именем Густав I Васа (Ваза).
Через леса, по неторным тропам, в бурю и вьюгу добирались Улоф с Агдою и добрались до Вадстены… их увидели, кто ужасался, кто осыпал их насмешками и угрозами. Монастырский привратник осенил себя крестным знамением при виде двух грешников, которые посмели просить, чтобы их допустили к королю.
— Я намерен принять и выслушать всех! — был приказ его королевского величества и, трепеща, чета припала к его ногам.
И король взглянул на них милостиво, а поскольку он уже давно желал унизить гордого линчепингского епископа, им это не повредило; король выслушал о их жизни и мытарствах и дал слово, что анафема будет снята, соединил их руки и сказал, что скоро то же самое сделает и священник, и обещал им свое королевское покровительство и благоволение. И старый торговец Миккель, убоясь королевского гнева, который ему грозил, стал до того кротким и сговорчивым, что по приказанию короля открыл для Улофа с Агдою двери своего дома и свои объятия, и, не пожалев для юной четы своих богатств, устроил им пышную свадьбу. Венчание происходило в монастырской церкви, куда невесту вел сам король и где, по его повелению, должны были присутствовать все монахини, дабы придать торжеству еще большее благолепие, и, верно, не одна душа потихоньку напевала там старую песню о монастырской покраже, глядя на Улофа Молчальника: