В списках спасенных нет
Шрифт:
— Нет, она таки догадливая дамочка, — сказал Володя, ставя на стол две запотевшие бутылки шампанского.
Няня Даша принесла вазу с очищенными апельсинами и яблоками и повернулась, чтобы уйти. Володя уцепился за ее фартук.
— Стойте, няня Даша!
Налив ей стакан шампанского, он сказал:
— Выпейте за первого штурмана «Авроры».
Зажмурившись, няня выпила, закусила апельсином, поднесенным ей Полковским, и, отмахиваясь и смеясь, сказала:
— Ох, уморите старуху, грех,
— Постойте, няня, а что вы сделали? — спросил Володя.
Озадаченное, немного испуганное лицо няни, собиравшей со стола плоские тарелки, вызвало новую вспышку веселья.
Володя поднял палец и торжественно сказал, смотря на потолок:
— Вы две минуты пребывали в раю.
Потом он наполнил бокалы Веры, Андрея и, выторговав разрешение, чуть-чуть налил «студенту» и Ире.
После полушутливого, полуцеремонного тоста Вера окунула губы в искристую пенящуюся влагу и с наслаждением выпила бокал до дна.
Потом, наморщив лоб, спросила:
— Почему оно такое холодное?
— Только что со льда, — ответил Володя.
— Как, вы с ведром пришли? — воскликнула Вера.
— Нет.
— А где же лед?
— В карманах. Ведь плащ мой непромокаемый.
— Вы сумасшедший, Володя! — засмеялась Вера.
Настроения Володи были всегда неожиданны и непостижимы для Андрея и Веры. Вот и сейчас он вдруг погрузился в глубокую задумчивость. Его пальцы бессознательно сжимали апельсин, и сок капал на скатерть и манжеты.
— Что случилось, Володя? — испугался Андрей.
— Да, у меня блестящая идея, — Володя швырнул в тарелку выжатый апельсин. И лицо его уже было восторженным.
— Вы невозможный, Володя, — засмеялась Вера, устало прикрывая веки. — Я думала, что вы в обморок упадете.
— Давай соревноваться с «Авророй», Андрей, а?
Глаза его весело и вызывающе блестели. Андрея душил смех, но он сдерживался, боясь обидеть друга. Губы его дрожали.
— Ты еще ни разу не был на палубе «Авроры», — произнес Андрей, — а уже соревноваться.
— Через два месяца «Аврора» возьмет первенство. Или я не Володя!
7
Мысль, так неожиданно высказанная Володей, получила самое строгое оформление; и через три дня между экипажами судов «Евпатория» и «Аврора» был заключен социалистический договор. Володя торжествовал и всех уверял, что на Черном море восходит новая звезда — «Аврора».
— Хвастунишка, хвастунишка, — дразнила его Вера.
— Хвастунишка, хвастунишка, — тихо, чтобы мать не слышала, повторяла Иринка.
Володя поймал ее в коридоре, прижал к стене и спросил, напустив на себя грозный вид:
— Ты кого это?
— Витьку, Витьку, — нашлась Иринка, потом хохотала до слез.
Полковский говорил,
Во вторник «Аврора» назначалась в рейс.
Вера и Андрей решили устроить вечер у себя на даче в ознаменование назначения Володи на «Аврору» и ухода его в море. Полковский объяснял друзьям, что поводом к вечеру послужило заключение социалистического договора, присуждение «Евпатории» первой премии, завоеванной экипажем в социалистическом соревновании черноморских моряков.
— Может быть, это в последний раз, — с улыбкой добавлял Андрей. — Володя сказал, что отнимет первенство.
Веским основанием для устройства вечера служило также удачное разрешение конструкции стрелы, чертеж которой Лора передала Птахе без всякого посредничества.
Словом, поводов нашлось много. Вера пригласила всех друзей и знакомых Полковского и своих; Лоре и Птахе были посланы отдельные приглашения.
Полковский условился, что до вечера субботы он будет работать в городе над лоцией, а затем поедет в Аркадию и там будет писать лоцию, купаться и отдыхать, пока судно не выйдет из ремонта.
В пятницу перебрались на дачу. Грузовая машина с вещами, няней Дашей и, детьми выехала рано утром. Вслед за ней Мезенцев прислал свой легковой ЗИС, наполненный продуктами и винами.
В субботу поздно ночью Полковский приехал вместе с Мезенцевым, Володей и Петром Акимовичем. Остальных гостей ждали завтра к обеду.
Воскресное утро было чудесным: глубокое синее небо, бирюзовое спокойное море, три рыбачьих паруса, белеющих на горизонте, и чуть-чуть солоноватый воздух. Жара еще не распалила землю.
Утром мужчины побрились, надели белые кители и фуражки и собрались на пляж. Жена Мезенцева, полная женщина, страдающая одышкой, не захотела купаться и, увлеченная приготовлениями к вечеру, с рассвета хлопотала на кухне вместе с няней Дашей и Верой.
— Верочка, а вы пойдите с детьми, — уговаривала она Веру.
Для приличия Вера отказывалась, хотя ей очень хотелось купаться.
Мезенцева настояла; и Вера, надев легкое шифоновое платье без рукавов и с большим декольте и туфли ни босу ногу, взяла детей и пошла впереди мужчин.
На их даче, сейчас же за верандой, начинались длинные клумбы цветов, а вдоль ограды тянулся густой кустарник. У калитки стояло огромное шелковичное дерево. Первой жертвой его коварства стал Володя: шелковица упала ему на плечо, и на белом кителе расплылось темное пятно. Володя стал проклинать день своего рождения, утверждая, что среди неудачников он слывет самым несчастным.
Как только спустились с горы, открылся пляж, заполненный сотнями людей в пестрых купальниках, розовыми зонтиками, под которыми иногда прятались от солнца.