В стране кораллового дерева
Шрифт:
Мария ничего не ответила. Тем временем она закончила чистить картофель и теперь грела воду в кастрюле. Анна заметила, как она вдруг покачнулась и ухватилась за стол. Уже несколько дней у Марии бывали приступы слабости, но они быстро проходили. Анна подумала, что ей это показалось. Теперь она знала, что приступы действительно случаются. Она серьезно взглянула на подругу.
— Что случилось, Мария? Скажи мне, пожалуйста, немедленно, что с тобой?
Мария придвинула табурет и села. На ее лице появилась улыбка: смесь боли, радости и страха.
— Я беременна.
—
— Нет, я все же могу иметь детей. Только это… — Мария осторожно погладила рукой по животу. — Только это нелегко для меня.
— На каком ты месяце? — Анна не могла отвести глаз от подруги.
— Уже на пятом, — усмехнулась Мария.
Анна не могла больше сдерживаться и бросилась ее обнимать. Она почувствовала, как маленькая итальянка дрожит в ее объятиях, прикоснулась к ее уже слегка выпуклому животу. Мысли роились у Анны в голове.
— Я сейчас же найду няню для Марлены, — произнесла она. — Или Ленхен возьмет твои обязанности на себя. Ты сможешь и дальше готовить?
Мария смотрела на нее. Анна затаила дыхание.
— Я не могла бы мечтать о большем, — ответила Мария. — Но Марлена… она расстроится.
Анна разжала объятия.
— Она привыкнет. Ты должна поберечься… ради ребенка. Пожалуйста, Мария!
— Как такое возможно, черт побери? — Штефан Брейфогель ударил кулаками по столу. — У нас никогда не было отбоя от клиентов. А сейчас в конюшне простаивают две лошади. Не говори ничего! — Налившимися кровью глазами он смотрел на сына. — Все эта баба, разве не так? Это она отбирает наших клиентов. Сначала она переманила нескольких из них, но теперь набирает обороты. Ах, я мог бы… — Брейфогель снова сжал правую руку в кулак.
Йорис Брейфогель, в новом костюме, сшитом по последней моде Буэнос-Айреса и стоившем, конечно же, целое состояние, положил ногу на ногу. Он не мог скрыть улыбку. Отец налетел на него, красный от злости, но, слава богу, не смог причинить ему вреда. Йорис поднял рюмку водки, сделал глоток и, отставив ее в сторону, кивнул.
— Да, фирма Бруннер-Вайнбреннер урвала себе кусок, как я слышал. У них, должно быть, отличные кони, чистые экипажи и клиентов обслуживают быстро.
Проклиная все на свете, Брейфогель-старший в ярости заходил взад и вперед, но потом вдруг остановился. Какое-то время он смотрел на сына. Его рука неуверенно потянулась к рюмке с водкой, но потом опустилась. Неожиданно отец подмигнул.
— Есть ли еще что-то, что мне следует знать, Йорис?
Сын разгладил двумя пальцами усы, завернув кончики вверх. Он был уверен, что стоит немного подождать, и результат превзойдет все ожидания. Йорис задумался.
И тут ему в голову пришла мысль.
— Поговаривают, что есть целые фирмы, которые пользуются исключительно услугами предприятия Бруннер-Вайнбреннер.
— Что?
От крика Брейфогеля, казалось, задрожали стены. Вены на его висках опасно налились. Йорис уже подумал, что отца вот-вот хватит удар (что было бы не так уж и плохо). Он был сыт по горло тем, что был у отца в подчиненных.
Йорис сдержал тяжелый вздох, поднялся, прошелся к шкафу со спиртным, налил рюмку водки и протянул ее отцу.
— А теперь успокойся. Она всего лишь женщина. Это не продлится долго. Все женщины слабые. Им нужен человек, который будет о них заботиться, и тогда…
— Господи, как же я могу успокоиться? Кто знает, как долго еще мы сможем продержаться? В этом месяце заказов меньше, чем в предыдущем, я уж молчу о том, что было в прошлом году. Твои чертовы костюмы обходятся нам в круглую сумму, а твоя мать…
Штефан взял у сына рюмку, выпил водку залпом и замер. Йорис отчетливо видел, что отец о чем-то думает, и втянул голову в плечи. Спустя мгновение отец вновь взглянул на него.
— Но ты прав, дорогой мой. Я и не ожидал, что в твоей голове может родиться дельная мысль. — Он рассмеялся. — Женщине не хватает мужчины, это правда, и я уже знаю, кто поставит ее на место. Этим человеком будешь ты, Йорис. Ты нравишься женщинам. Дай Анне все, чего она лишена.
— Но, отец, я…
— Никаких отговорок, черт тебя побери! У меня сейчас не то настроение.
Штефан Брейфогель, очевидно, удовлетворенный идеей, опустился на стул и усмехнулся сыну.
— Входите же, господин Мейер.
— Я действительно вам не помешаю? — Юлиус, улыбаясь, подошел ближе.
— Вот уж нет, с чего вы взяли! — Рахель Гольдберг лучезарно улыбнулась и протянула ему руку, а затем сделала приглашающий жест. — Выпьете матэ?
Только теперь Юлиус заметил серебряную бомбилью, которую приемная мать Дженни держала в другой руке.
— Охотно.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Рахель Гольдберг указала на второе кресло, на котором лежало индейское покрывало. Юлиус с улыбкой взял чашку из веджвудского фарфора, которую принес слуга.
— Я надеюсь, вы простите меня, если мы будем пить не из одного сосуда, как того требует традиция?
Госпожа Гольдберг ласково взглянула на Юлиуса. Свет, лившийся сквозь стекла в зимний сад, заставлял ее каштановые волосы светиться. Юлиус не встречал еще ни одного человека, лицо которого излучало бы столько доброты, и он снова обрадовался, что нашел для Дженни новую семью в этом доме. Он покачал головой.
— Ничего страшного, если мы немного отойдем от традиций, — произнес Юлиус с серьезным видом.
Рахель Гольдберг подмигнула ему.
— Думаю, иногда традиции переоценивают.
Юлиус выпил первую чашку матэ. Даже спустя годы он так и не смог привыкнуть к своеобразному вкусу этого напитка.
— Вы довольны фирмой Бруннер-Вайнбреннер? — спросил он потом.
— Ну конечно. — Госпожа Гольдберг улыбнулась Юлиусу, потягивая матэ через бомбилью. — Рекомендую. Сеньора Вайнбреннер все отлично организовала. Я часто говорю мужу: женщина может работать под стать мужчине.