В стране кораллового дерева

Каспари София

— Но мой отец красноречиво просил, чтобы я позаботился о тебе, и, полагаю, он прав. Одинокие женщины, которые не знают своего места, отвратительны. Но все же отец считает, что мы с тобой были бы хорошей парой. И я готов с ним согласиться. — Его улыбка стала еще шире.

Анне пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не вспылить. Она мужественно терпела слащавую ухмылку Йориса Брейфогеля. Она знала, что многие женщины считали его привлекательным, и многие из них почли бы за честь получить от него такое предложение. Но Анна покачала головой. В ее памяти всплывало слишком

много плохих воспоминаний, связанных с Йорисом.

— Ваш отец ошибается, — резко проговорила она. — Я вдова и не собираюсь второй раз выходить замуж. Прошу вас уяснить себе это раз и навсегда.

— А кто говорит о браке? — Йорис отвратительно ухмыльнулся. — Тебе никогда не было одиноко? Я уверен, иной раз ты вспоминала обо мне.

— Что вы себе позволяете!

Анна почувствовала, как ее щеки наливаются краской. Йорис встал вполоборота и через окно окинул взглядом двор и хозяйский дом на противоположной стороне.

«Он ждал этого момента, — подумала Анна, — он знает, что мы одни».

Йорис Брейфогель снова повернулся к ней.

— Ну, скажи-ка, было ли тебе тоскливо? Вот как сейчас, когда рядом нет никого, ни единой живой души? Тогда чувствуешь себя очень одинокой, не так ли? — Молодой Брейфогель подошел еще ближе к окну. — Можешь не говорить, что ты никогда не страдаешь от одиночества. Разве ты не мечтала о человеке, с которым можно говорить ночи напролет, Анна?

Теперь его голос стал бархатистым и заставил ее содрогнуться. И откуда ему это известно?.. Но он же не может этого знать. Он просто предположил. Не нужно рассказывать ему о том, как страстно она хочет поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Не с матерью, сестрой или отцом…

Вдруг Йорис резко обернулся. На его привлекательном лице сияла дружеская улыбка. Все же он по-прежнему был опасен. Анна напряглась всем телом. Когда Йорис решил подойти ближе к ней, она поспешила стать так, чтобы стол преграждал путь незваному гостю.

— Я часто спрашивал себя, что ты делаешь там, наверху, одна, по вечерам, когда я вижу свет в твоем окне. — Йорис произнес эти слова с таким выражением лица, что Анне сразу стало ясно: даже стол ее не спасет.

На этот раз ей не удалось сдержать дрожь. Йорис Брейфогель заметил это и едва заметно улыбнулся. Лучи вечернего солнца, которые падали в бюро сквозь маленькое окно, золотили его каштановые волосы. Двумя пальцами Йорис разгладил модные усы. Вся его натура говорила о том, что он знает, какое впечатление производит на женщин его поведение. Анна вновь постаралась сдержать дрожь и попыталась презрительно ухмыльнуться.

В тот вечер Йорис Брейфогель появился в ее бюро совершенно неожиданно. Она еще сидела за документами. В этой части дома, кроме нее, никого не было.

«Что ему нужно от меня?» — подумала Анна. Ее охватили недобрые предчувствия. Она скрестила руки на груди, но, вместо того чтобы подойти к ней, Йорис осмотрелся.

— Унылая обстановка, — произнес он, — ни картин, ни украшений, даже цветов нет. Что скажете, сеньора Вайнбреннер? Куда подевалось чувство прекрасного, присущее каждой даме? Как же вы сможете обустроить уютный дом для своего мужа?

Анна захлопнула книгу и сложила в стопку бумаги,

которые изучала. Йорис Брейфогель не должен увидеть ни одного письма, даже если он и хотел всем своим видом показать, что его внимание сосредоточено исключительно на ней. Все-таки его послал его отец. Никогда ничего нельзя знать наверняка.

— Люди здесь работают, сеньор Брейфогель, — резко произнесла Анна, — и я бы сейчас охотно продолжила это занятие.

Йорис виновато пожал плечами.

— Я тут не по своей воле, сеньора. — Он снова улыбнулся. — Как я уже говорил, мой отец дал поручение заботиться о вас. — Брейфогель воздел руки к небу. — И кто я такой, чтобы ослушаться отца?

— А я уже говорила, что не нуждаюсь в вашей помощи. Я еще раз прошу вас уйти, иначе…

— Иначе что? — Молодой Брейфогель подошел к столу и оперся на него. — Мы здесь одни. Ты знаешь это, маленькая Анна, и я тоже это знаю.

Он еще немного наклонился вперед, так что Анна непроизвольно отпрянула.

— Будешь кричать? Кто тебя услышит, кто тебе поверит? Я — красивый мужчина. Ты — одинокая женщина. Любой знает, чего хочет одинокая женщина. Мы одни…

— Ну, что касается последнего пункта, вы в корне ошибаетесь, сеньор Брейфогель.

Анна и Брейфогель не услышали, как открылась входная дверь. На пороге стоял темноволосый мужчина. В левой руке он сжимал трость с серебряным набалдашником, а правой держался за ручку двери.

Анна раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука. Юлиус взглянул на нее и улыбнулся.

— Надеюсь, я пришел вовремя и вы помните о нашей встрече, сеньора Вайнбреннер.

Анна кивнула. Она откашлялась и обратилась к Йорису Брейфогелю:

— Вот видите, сегодня мне и думать некогда о вас, сеньор Брейфогель. — Ее голос звучал сдавленно.

На лице Йориса отразилось детское негодование, словно у него отняли игрушку. Некоторое время казалось, что он борется с собой, но потом он направился к двери.

— Хорошо, сеньора Вайнбреннер, но все же подумайте над моим предложением. Мне кажется, до этого момента я был вполне обходителен в вами.

Казалось, Юлиус и Анна стояли друг напротив друга целую вечность.

«Я думала, что больше никогда его не увижу, — пронеслось в голове у Анны, — думала, что мы уже никогда не поговорим друг с другом». Почти в тот же миг ей стало тепло. Тут же она вспомнила широту неба над Андами, кондора, свой страх и Юлиуса, который обнял ее. Тогда он ее поцеловал. Анна и сейчас помнила его губы, его теплые и нежные прикосновения, помнила о чувствах, которые проснулись в ней, — чувства, о которых она до этого момента даже не подозревала.

«Этого не может быть, — говорил голос у нее в голове, — это невозможно». Но она не могла ничего произнести. Анна лишь смотрела на Юлиуса и больше всего хотела, чтобы он вновь взял ее за руку, чтобы счастливые дни вернулись. Она хотела забыть все, что наговорила ей Виктория, и все, что с тех пор произошло между ними.

«Она лгала, — вдруг подумала Анна. — Виктория лгала, Юлиус никогда бы…»

Она заметила, как задрожали ее руки, и спрятала их в складках юбки.

— Доверься мне наконец, — спокойно произнес Юлиус, — доверься мне, Анна.