В стране ваи-ваи
Шрифт:
Мое знакомство с лесами гор Акараи подтверждало как будто мнение геологов, что эти леса сохранились на не затопленных морем участках и стали впоследствии одним из центров, откуда растительность, по мере того как отступала вода, снова распространилась по равнине. Главной и наиболее важной особенностью местного леса было большое число крупных видов. До сих пор мне еще никогда не приходилось наблюдать такого скопления исполинов на столь обширной площади. Не раз я на протяжении многих километров подсчитывал и определял деревья вдоль тропы (подобно тому, как я это делал на пути к Нью-Ривер) и неизменно поражался разнообразию видов. Однажды я прошел почти один километр пути, прежде чем встретил второе
Уже это разнообразие видов говорило мне, независимо от наблюдений геологов, что речь идет об остаточной области коренных лесов. Не было никаких физических преград, которые могли бы помешать деревьям спуститься с невысоких гор в окружающие районы. Но для успешного проникновения каждому виду требуется благоприятная среда. Некоторые виды (например, те, семена которых легко переносятся ветром, водой или птицами) передвигаются быстрее других и, заняв какое-то место, затрудняют продвижение другим, более «медлительным». Поэтому число видов на единицу площади сокращается по мере удаления от гор их общей родины. Мои наблюдения к северу от гор как будто подтверждали это правило, теперь мне предстояло выяснить, как обстоит дело на юге.
Иона понимал мое стремление изучить леса по обе стороны хребта и установить отличие растительности этого района от окружающих. Но постичь причину различия он не мог. Для него отсутствие мора, или желтого дерева, или трайсила свидетельствовало лишь о том, что они не могут расти здесь, хотя и почвы, и климат были те же. Я пытался разъяснить ему, что деревья, может быть, просто не успели проникнуть сюда, в отличие от таких, как цекропии (Cecropia) [40] , легкие семена которых быстро перемещаются, что позволяет им завоевывать новые области. Иона в ответ только качал головой. Обилие новых для него растений он мог объяснить только тем, что господь бог таким создал этот край, и поэтому я зря трачу время.
40
Cecropia — род деревьев (сем. тутовых). — Прим. ред.
Уже темнело, когда вернулся со своими людьми Джордж; задание выполнили они за десять часов и сильно устали. Джордж рассказал, что они прошли вперед около пятнадцати километров; три километра в час — совсем неплохо для джунглей! Вайяма, по словам Джорджа, под конец даже плакал от усталости.
Это известие меня огорчило. Впрочем, теперь Вайяма весело улыбался.
— А сколько он нес? — спросил я.
— Килограммов тридцать пять. Но виноват не тяжелый груз, а то, что ваи-ваи просто не умеют носить тюки. Стоило мне показать ему, как нужно пристроить ношу, чтобы она лежала между плечами, не съезжала, и он сразу ободрился, даже обогнал нас всех.
— Ну и хорошо, а то я уже начал за вас беспокоиться. Завтра надо переносить лагерь, мы должны поскорее дойти до Мапуэры. Правда, завтра воскресенье, но ведь вы несколько дней отдыхали, когда мы были в миссии. Как думаешь — справитесь?
— О нас не беспокойтесь, начальник, все в порядке! Конечно, надо двигаться побыстрее.
Но вот с Ионой договориться было труднее…
— Мистер Гэппи, — вмешался он в разговор, — мы не можем сниматься завтра. Люди устали.
— Послушай, Иона. Джордж говорит, что он может и другие тоже могут. Здесь нам делать больше нечего. Перевалим через горы, тогда отдохнем.
— Так никуда не годится, начальник. Нам полагается отдыхать в воскресенье, даже если
— А я и не отказываюсь. Понимаешь, Иона, если мы станем медлить, то съедим все свои запасы, прежде чем дойдем до цели. А достигнем Мапуэры, соберемся все вместе, подсчитаем, что у нас осталось, и будет легче строить планы на будущее. Жаль, конечно, что я лишаю вас воскресенья, но, может быть, ты согласишься отдохнуть в четверг или во вторник?
— Воскресный отдых — совсем другое дело, начальник!
— А о Безиле ты не думаешь? Мы должны подоспеть туда, пока у него не кончилось продовольствие.
— Ну ладно, пусть будет по-вашему.
Он повернулся, пожал плечами, недовольный побрел прочь.
Рано утром вернулись ваписианы. Они сказали, что теперь добраться до Мапуэры можно будет не за пять-шесть дней, а за три, подбирая по пути переброшенные вперед грузы.
Я решил идти до их первой ночевки у начала главного подъема. Туда было всего километров пять; таким образом, дневной переход будет легким и коротким, и я успею по пути исследовать пробную площадь. Ионе и Эндрью я предложил взять ноши поменьше, чтобы они могли помогать мне; теперь, когда к нам присоединились ваписианы, на каждого носильщика приходилось значительно меньше груза. Я попросил Иону и Эндрью проследить за тем, как индейцы свертывают лагерь и распределяют ноши. Тем не менее я вскоре заметил, что носильщики оставляют вещи; пришлось бежать за ними и возвращать в лагерь. Я подозвал Иону и Эндрью и строго заговорил с ними:
— Вы отлыниваете от порученной вам работы. Когда вы, наконец, перестанете ворчать и увиливать от своих обязанностей? Пока что вы служите дурным примером.
— Ноши очень тяжелые, — пробормотал Иона.
— Когда мы ходили на Нью-Ривер, они были еще тяжелее. Тропа сегодня ровная, да и пройти надо всего пять километров. Смотрите, чтобы этого больше не повторялось!
Эндрью был порядком смущен, однако не упустил случая поворчать.
— И где только была моя голова?.. Когда мистер Энгой посылал меня в эту экспедицию, он ничего не сказал о моих обязанностях. Я слеп, как летучая мышь…
— Ладно, ладно! — прервал я его. — Для летучей мыши ты видишь не так уж плохо. Но раз уж ты здесь, то должен выполнять мои распоряжения. А вернешься в саванны, у тебя будет сколько угодно времени сокрушаться по поводу того, как тяжело тебе тут пришлось.
Они постояли молча, потом пошли к носильщикам — заново распределять ноши. К нашему общему удивлению, индейцы безропотно приняли дополнительный груз, довольные тем, что не придется ходить лишний раз. Недоразумение было исчерпано.
Кирифакка превзошел всех. Он взял самую тяжелую ношу — ящик с консервами и взгромоздил его себе на плечи, осторожно отодвинув в сторону косичку, засунутую в новую бамбуковую трубку. Восхищенный Джордж смешно подпрыгнул, как будто хотел вскочить сверху на ящик. Все рассмеялись, и даже Иона улыбнулся.
— Хороший парень, — заметил он, желая сгладить впечатление от недавнего неприятного разговора. — Побольше бы таких работяг! А как быстро запоминает названия деревьев и животных! Вот бы взять его с собой и подучить — хороший вышел бы работник для Департамента леса.
Иона, видно, как и все мы, полюбил этого стройного улыбчивого парня с сиплым, ломающимся голосом.
Сначала мы шли пойменным лесом, крупные деревья в котором почти все были валлаба (Eperua glabra). Светлые пятнистые колонны стволов упирались в полог листьев, с которого мечами свисали продолговатые плоды; легкий ветерок раскачивал и вращал их, и они, попадая в солнечный луч, вспыхивали рубиновым пламенем.