В стране ваи-ваи
Шрифт:
Я срезал перочинным ножом охапку веток — хоть листья и сырые, а подстилку сделать можно. Вспомнив, что у меня нет спичек, я попытался, пока не зашло солнце, развести огонь с помощью линзы от моего фотоаппарата. Однако она не давала достаточно яркого пучка лучей, и даже бумага не хотела загораться. Камни в реке не годились для того, чтобы высечь искру; не было видно и тех деревьев, из сучьев которых индейцы трением добывают огонь.
Я ждал.
Солнечные зайчики медленно перемещались по земле. Носильщики должны были быть здесь уже полтора часа назад — при условии, если они вообще двинулись с места…
Четыре часа. Я дрожал от волнения.
В четверть пятого я вскочил и зашагал обратно. Через двадцать шагов почувствовал, что слишком устал, и не одолею весь этот путь. Пройдя двести метров, увидел шагающего мне навстречу носильщика.
Это был Марк, хитроватый парень, единственный из ваписианов, умевший сносно объясняться по-английски. Он нес ружье.
Тревога моя рассеялась, я испытывал облегчение и радость.
— Подстрелил что-нибудь? — крикнул я Марку.
Он покачал головой.
— Жаль, не было у меня ружья, — продолжал я. — Мне встретились два маама (тинаму), два оленя, стая агами и небольшой оцелот.
Марк опустил свою ношу на землю. Предельно усталый, он прошел к реке, напился, потом вернулся ко мне, стряхнул капли воды с мокрых рук и сел рядом. Он не меньше меня обрадовался нашей встрече. Мы заговорили об оплате за работу: Марк считал, что денег достаточно, но вот еды маловато. Так тяжело работать ему еще не приходилось. Ноша, которую он принес сейчас, еще ничего, а вот три сорокапятилитровые канистры с керосином — с теми просто мучение. Носильщики из отряда Безила тащили их по очереди, небольшими переходами. Где продовольствие? Оно лежит на холме, сразу за рекой.
Сначала Марк немного робел, но постепенно повеселел и оттаял. Мы стали обсуждать, как организовать переброску грузов через горы и как улучшить питание.
Тем временем подоспели и остальные. Мой гнев и тревога прошли; не нужно было казаться суровым — ведь победа осталась за мной! По смущенным взорам носильщиков я понял, что они не хотели идти, думали, что я вернусь, и теперь не знают, какой их ожидает прием. Они, должно быть, так и не двигались с места, пока не услышали издалека мое ауканье, и только после этого пошли. Что ж, пока удача на моей стороне!
Переправа через Таруини
Отдохнув, Иона и Эндрью подошли ко мне. Вид у них был виноватый, но оба старались держаться как ни в чем не бывало. Зато у обоих внезапно пробудился интерес к работе: с подчеркнутым вниманием рассматривали они карту, строили предположения о следующем этапе, рассказывали о том, что видели по дороге, — одним словом, совершенно преобразились. Я решил вести себя так, словно ничего не произошло, и спокойно включился в беседу.
— Эта река называется Таруини, — объяснил Эндрью, — «Гусеница» на языке ваписианов. Ваи-ваи называют ее Хороко-во. А до нее мы перешли Юруа — «Духовая трубка», — это там, где вы нас догнали, и Яи-мо, она же Кукуи, или «Гарпия». Яи-мо мы пересекли дважды.
Мы обратились к нашим приблизительным, несмело раскрашенным картам. Одна из них, самая неточная, изображала область «Моррос до
— Когда мы дойдем до Мапуэры, она будет уже этой реки, — продолжал Эндрью, — вдвое уже. Придется не один день идти пешком вниз, пока мы сможем спустить лодку на воду.
— Мапуэр-вау: кириванхи! — произнес Уильям, уловив знакомое слово; стоя рядом, он напевал веселую песенку и в то же время пытался понять, о чем мы беседуем.
— Старик-то приободрился! — заметил Джордж. — Он говорит, что в двух днях пути вниз по реке есть деревня, в которой живут одни женщины. Поистине, седина в бороду!
Все были со мной крайне предупредительны; приятная перемена!
На следующий день, отправив вперед носильщиков с частью снаряжения, я вместе с Ионой и Эндрью занялся изучением леса на холме. Помощники мои были на редкость энергичны, расторопны и предупреждали каждое мое желание. Я успел сделать значительно больше, чем обычно. Под вечер я искупался в темной холодной реке. Вернулись носильщики — они нарубили дров. Уильям поймал четырех хаимар и несколько рыб помельче — этого хватило на всю компанию. Я решил отпраздновать примирение с отрядом и открыл банку ежевики — приятное дополнение к нашему однообразному меню. Кисловатые ягоды доставили мне истинное наслаждение.
Ваи-ваи тоже казались довольными. От их костра доносилась монотонная песенка: она изобиловала носовыми звуками и часто прерывалась бормотанием. Потом Уильям спел песню, бесконечно варьируя мелодию, — совсем на индийский лад:
«Дух рыбы хаимары, которую мы едим, не вреди нам и не делай больно в животе. Не мсти нам — мы не задумали ничего дурного».
Кирифакка повторял за ним каждый куплет; это было не только обращение к духу, но и своеобразный урок музыки.
На следующий день мы свернули лагерь. Быстро уложены ноши, каждый старается показать себя с лучшей стороны: только выглянуло солнце, а мы уже в пути. Носильщики неуклюже перешли вброд Таруини и зашагали вверх по откосу.
Уильям, Эндрью и я выступили следом. Вскоре мы очутились у мелкой речушки с каменистым дном — Шуруруканьи (водопад на языке тарума); ее берега поросли Ruellia graecizans с пурпурными цветами, а также растениями из семейства геснериевых. Она текла с юга и поворачивала на восток. Километра два-три мы двигались по береговому склону, потом перешли реку вброд. Возле маленького притока догнали Иону, Джорджа и ваписианов. Я продолжал путь в одиночку. Местность становилась все более пересеченной: то лощины, то утесы.
Во мне возродилась вера в мои способности следопыта, и я бодро шагал вперед, пока мне не попалась возле тропы причудливая многогранная скала. Как я ни старался, мне не удалось отломить образец, и я сел на нее, чтобы дождаться, когда подойдут носильщики с колуном.
Совсем близко послышался шорох и фырканье, точно в кустах возились животные, однако никого не было видно. Вдруг метрах в тридцати от меня вниз по стволу съехал черный ягуар. Спрыгнув на землю, он обежал меня и притаился за кустами. Я видел его задние ноги и длинный, тонкий, нервно подергивающийся хвост. Вот зверь присел; я различил голову с прижатыми ушами и желтые глаза, пристально следящие за мной. В следующий миг ягуар рванулся вперед и опять притаился, на этот раз уже гораздо ближе ко мне. Я повернулся лицом к нему и ждал, что будет дальше. Зверь был довольно крупный, высотой около метра, в длину — почти полтора.