В суровом Баренцевом
Шрифт:
Через 3 дня «Живучий» получил приказ: вместе с эсминцами «Урицкий», «Дерзкий», «Жесткий» и «Жгучий» эскортировать два транспорта на переходе из Линахамари в Кольский залив. Это был первый выход «Живучего» под командованием нового командира — капитан–лейтенанта Проничкина. Личный состав корабля знал Алексея Прокопьевича как строгого и справедливого человека, опытного и грамотного офицера — он ведь у нас был старшим помощником командира.
Стоял зимний солнечный день. Видимость была хорошая, и с кораблями эскорта поддерживалась визуальная связь.
Мористее всех находился «Дерзкий». Ему и пришлось первым вступить в схватку с врагом.
После похода стали известны
Команда обедала, когда стоявший на вахте гидроакустик старшина 2–й статьи Волков уловил шум винтов подводной лодки. По тревоге, оставив обеденные бачки, моряки разбежались по боевым постам. Минеры во главе с Севрюковым сбросили за борт первую серию бомб. Врагу удалось уклониться, контакт с лодкой был потерян. Через полчаса Волков вновь услышал шум винтов, который постепенно нарастал. Было ясно: где-то рядом, приближаясь к конвою, крадется подводная лодка.
Минеры Бочинин, Карасев и Березин действовали расторопно, без суеты. На подготовку бомб к сбрасыванию, установку взрывателя на заданную глубину требуются секунды. Бочинин сумел сократить вдвое и этот короткий норматив.
После очередной бомбежки нервы у гитлеровцев сдали, и лодка резко отвернула в сторону от конвоя.
— Немец уходит! — доложил гидроакустик Козловский.
Командир корабля Максимов быстро произвел нужный расчет и необходимые данные передал на носовую многоствольную установку «Еж». Старший краснофлотец Кутузов быстро выполнил команду — реактивные мины сошли с направляющих. В работу включились также минеры кормовых бомбометов Карасев и Голубев.
Контакт с вражеской подводной лодкой поддерживался, атака продолжалась.
Старшина группы минеров Севрюков уверенно скомандовал на юте:
— Первая!
По этой команде с правого борта сбросил бомбы Сахаров.
— Вторая!
Сычугов, находившийся на левом борту, послал смертоносный груз за борт.
С мостика за взрывами бомб наблюдал сигнальщик Малышенко. Оторвав бинокль от глаз, он доложил:
— В районе сброшенных бомб масляные пятна!
— Вижу водяной пузырь! — одновременно доложили минеры Бочинин и Тишков. В следующее мгновение на юте услышали глухой подводный взрыв [87] .
87
ОЦВМА, ф. 254, д. 33938, л. 87.
— Вот и пришел фрицу капут, — удовлетворенно потер руки Севрюков.
Эта весть быстро облетела боевые посты. Старшие краснофлотцы Кулагин и Хомяков вместе с котельными машинистами Ворошиловым и Глаголевским вылезли на верхнюю палубу, чтобы поздравить минеров с боевым успехом. Севрюков ответил:
— Это наша общая победа. В бою участвовал весь экипаж.
Несмотря на большое напряжение и частые выходы в море, командование и политический отдел эскадры находили время для проведения мероприятий политико–воспитательного характера с экипажами кораблей. 11 марта, например, состоялся однодневный сбор старшинского состава эскадры. Участники сбора обменялись опытом работы, наметили задачи на ближайший период. Перед старшинами выступил командующий эскадрой контр–адмирал Фокин.
В те дни состоялось также собрание партийного актива эскадры. На нем с «Живучего» присутствовали шесть коммунистов. Делегацию возглавлял новый замполит старший лейтенант Ф. В. Лысый, назначенный вместо капитан–лейтенанта Е. А. Фомина, который убыл в распоряжение отдела кадров. Временно обязанности парторга корабля исполнял я.
Задачи коммунистам кораблей поставил начальник
— В Баренцевом море рыщут вражеские подводные лодки. Немецко–фашистские пираты изыскивают все новые и новые способы борьбы на море, прибегают к самым крайним, подлым средствам. Обстановка требует величайшего напряжения. И, несмотря на это, мы должны в ближайшее время очистить Баренцево море от немцев и полностью обезопасить коммуникации. Из этого и должны исходить в своей работе партийные организации кораблей [88] .
88
Там же.
В конце марта вышел из ремонта «Жесткий», и встал на текущий ремонт «Живучий». Но перед тем был тяжелый боевой поход.
Беломорскую группу союзного конвоя эскортировали пятнадцать противолодочных кораблей, в их числе пять эсминцев — «Карл Либкнехт», «Урицкий», «Живучий», «Жесткий» и «Дерзкий». Разведка сообщила, что вдоль побережья по курсу конвоя развернуто четырнадцать подводных лодок противника. На каждый корабль ПЛО приходилась одна субмарина. Такое соотношение сил было явно не в нашу пользу. Враг имел и другие преимущества — заблаговременный выбор позиции для атаки и скрытность. Тем не менее попытки гитлеровцев прорваться к охраняемым транспортам не имели успеха. Все транспорты были отконвоированы в Архангельск в целости и сохранности.
Вернувшись в Кольский залив, мы с огорчением узнали, что Мурманская группа союзного конвоя, обеспечиваемая английскими эскортными кораблями, понесла потери. В 8 милях от мыса Териберский был торпедирован транспорт «Хорейс Бушнел», а в районе Кильдина потоплены английский шлюп «Лапуинг» и американский транспорт «Томас Дюнальдсон».
За три месяца нового года «Живучий» 31 раз выходил в море для конвоирования транспортов и поиска вражеских подводных лодок. Эсминец прошел 8345 миль, затратив на боевые действия 693 часа [89] .
89
ОЦВМА, ф. 254, д 29821, л 34.
С фронтов продолжали поступать радостные вести. Советские войска вели бои на ближних подступах к Берлину. Несмотря на это, подводные лодки Деница продолжали активно действовать на наших коммуникациях. 21 апреля они атаковали конвой, шедший из Линахамари в Кольский залив. В охранении транспортов находились эсминцы «Дерзкий», «Жесткий», «Достойный» и «Карл Либкнехт», а также несколько «больших охотников», торпедных катеров и два норвежских тральщика.
После выхода из Линахамари корабли охранения обнаружили и расстреляли пять плавающих мин. Командир конвоя капитан 1–го ранга Румянцев с борта «Карла Либкнехта» дал приказание усилить наблюдение за морем, так как накануне в этом районе отмечалась большая активность вражеских подводных лодок.
Было пройдено около трети пути, когда акустики «Жесткого» обнаружили противника, проникшего через первую завесу охранения. Эсминец и «большой охотник» сбросили на врага глубинные бомбы и сорвали его атаку. У Цып–Наволока вражеским лодкам удалось проникнуть внутрь охранения и повредить норвежский транспорт «Идефиорд» и наше судно «Онега».
Командир конвоя приказал двум эсминцам взять поврежденные суда на буксир. Угроза нависла и над флагманским кораблем. Минеры «Карла Либкнехта» увидели две торпеды, идущие прямо на корабль.