В такие дни

Брюсов Валерий Яковлевич

24 августа 1920

В СМЕРТЬ

B смерть, в вечный гром, в горящий вихрь, быть может,

Быть может, в темь, в провал, в ничто — все я!

Вот эти скрепы рук червь алчно сгложет,

Пять строк историка — смысл бытия.

А здесь, в уме, разбега дум свистящих,

Колеса, поршни, рычаги машин,

Тигр с тигром, с змеем змей в деканских

чащах,

Злой глаз ихтиозавров из глубин.

Здесь дни, где слеп от солнц желаний рдяных,

Ночи, где жив костром сплетенных рук,

Плыть по безумью, челн меж скал в туманах,

Целить в врага сквозь серп колючих юкк!

Всход в башни книг по лестницам спиральным,

Срыв вниз в котел шипящих городов;

Вдохнув их бред, зажечь мечом сигнальным

На самой круче века оклик строф.

И все, все — труп, тук цепким повиликам,

Соблазн стихов — влюбленным двум, чтоб влечь

В столетьях чуждых, чьих-то, с лживым вскриком,

В позор объятий иль под мрачный меч!

5—6 сентября 1920

ПРЕДЕЛЫ

Пределы? нет их!

Цель — бесконечность!

Из песен петых —

Звездная млечность.

Там дальше — туманность

Ориона иль Лиры…

Отточенных слов чеканность,

Лезвием секиры.

Канат корабля отруби!

Новых норманнов наезды!

Мелкие отруби,

Рассыплются звезды.

Земля? — зелененький мяч!

Луна? — нет совсем!

Человеческий плач

В пространствах нем.

Вне изведанных стран дыши

Потоком твердым эфира!

Прощайте, милые ландыши,

Орион и Лира!

25 августа 1920

ОДНО ЛИШЬ

Я ль не искал под бурей гибели,

Бросая киль в разрез волны,

Когда, гудя, все ветры зыбили

Вкруг черный омут глубины?

Не я ль, смеясь над жизнью старящей,

Хранил всех юных сил разбег,

Когда сребрил виски товарищей,

Губя их пыл, предсмертный снег?

Ax, много в прошлом, листья спадшие,

Друзей, любовниц, книг и снов!

Но вновь в пути мне братья младшие

Плели венки живых цветов.

За кругом круг сменив видения,

Я к новым далям страсть донес,

Пью грозы дней земных, не менее,

Чем прежде, пьян от нежных слез.

К чему ж судьбой,

слепой прелестницей,

В огне и тьме я был храним,

И долгих лет спиральной лестницей

В блеск молний вышел, невредим?

Одно лишь знаю: дальше к свету я

Пойду, громам нежданным рад,

Ловя все миги и не сетуя,

Отцветший час бросать назад.

9 января 1921

ПЕРВЫЙ МЕРИДИАН

Через сердце к весеннему полю,

Первый проведи меридиан:

Он упрется в точку, где полюс

Полярной звездой осиян.

И от этого мига жалеть ли

Путей вперед и назад,

Там и в прошлом все тысячелетья,

И в грядущем дерзко грозят.

Расточить, как щедрый наследник,

На пиру этого дня умей —

Мудрецов, поэтов, проповедников

Клад, что собран в твоем уме.

Пусть кровь твоя просочится

В века из земной ризницы,

Где будут кормиться волчицей

Реи иной близнецы.

От вселенной тебя ли отымем?

Всех солнц разорвется связь,

Вихрями в пустоте золотыми,

Калейдоскопом нелепым резвясь.

Меч от зенита к надиру

Насквозь тебя пронизал:

Над вечностью им балансируй

В бесконечности тронных зал.

3 июня 1921

ДЕНЬ ЗА ДНЕМ

Мясорубками тело измолото,

День за днем, день за днем, день за днем.

Почему же нетленны и молоды

Губы мальв за вселенским плетнем?

Расстилаться, дробясь под колесами…

Это ль я? где же я? кто же я?

Не ответит за волжскими плесами

Мне последняя ворожея.

Отстраняю в безумьи ладонями

Беглый миг, бледный лик, тот двойник.

Но ликующий месяц над донями

До глубин заповедных проник.

Так рубите, рубите, рубите

День за днем, день за днем, день за днем.

По мечтам, по путям, по орбите

Пред огнем мы кометы метнем.

Что во сне на земле, — повторится

В голубых и пурпурных краях.

Пей жемчужину в уксус, царица,

Клеопатра, Марго, Таиах!

Эти трепеты грудей прозрачны,

Кровь под жалами пламенных стрел,

Чтобы, крылья смежив, новобрачный

До глубин заповедных смотрел.

14 июля, 1921