В теле дрища в военной школе аристо 2
Шрифт:
Кажется, он совсем больной.
— Так, погоди, я не понял, — я даже рукой помахал. — Разве ты не собирался только что осквернять его тело моим именем?
— Мне — можно! Я другое! — гордо заявил Светослав.
А Кирилл при упоминании осквернения тела обратил ко мне лицо со слезящимися расфокусированными глазами и стал отползать.
— Так кто делал подписи? — опять спросил Светослав.
— Не прими это за предсмертное покаяние, но не знаю. И, кстати, с какой радости ты их приговорил?
Светослав задрал подбородок и пафосно сообщил:
— Когда я вас убью, больше никто не будет знать, что меня
— Это самая идиотская причина для убийства из всех, что я знаю.
— Нет, я лишь хочу очистить своё имя! Если никто не знает, то этого не было! А потом я верну Светловым былую славу и статус великого рода! Но тебя я убью с особым удовольствием, потому что бесишь! Весь такой уникальный бастард! Я вызываю тебя на поединок!
Я, конечно, отказываться не собирался, но любопытно было определить границы его безумия. И немного побесить: нервный противник — ошибающийся противник.
— А если я откажусь, отпустишь нас? — я чуть прикрывал веки, ожидая обещанного ослепления.
— Ни-за-что! — процедил Светослав.
— Принимаю поединок, — я метнулся вперёд, целя лезвием ему в горло.
От вспышки веки не защитили, глаза обожгло, и мне пришлось отскочить, разрывая дистанцию и ориентируясь на щупы телекинеза и слух. Для восстановления глаз регенерации требовалось несколько мгновений, и они могли стать фатальными.
Щупом телекинеза я ощутил движение в свою сторону и уклонился — плазменный меч просвистел мимо, опалив щёку. Ничего себе у него меч мощный — даже аурный щит не может его полностью сдержать. В следующий миг я уже начал различать тусклый свет и тени.
Вспышка!
В этот раз я был готов и подавил боль в глазах. Бах! — плечо врезалось в стенку туалета. Я понял, что это идеальный момент для атаки: я слеп, ограничен в маневренности, и отголоски грохота мешают слышать. И отскочил, надеясь на удачу.
Удача сработала: плазменный меч с треском прошил кабинку туалета.
— Тварь! — зарычал взбесившийся Светослав. — Стой! Не двигайся!
— Ах-ах, я не знал, что воин света в честном поединке нуждается в неподвижном противнике, — говоря это, я уже собирался отскочить.
Глаза, только приходящие в себя, снова опалило светом.
— Ублюдок! — Светослав срезал дверь кабинки в том месте, где я только что стоял. — Моли о пощаде!
Он фонтанировал эмоциями: чистая ярость. Эта ярость заставила его исполосовать мечом кабинки, прежде чем снова бросаться на меня с воплем:
— Я буду тебя пытать!
Глаза я больше не открывал — только пустая трата энергии на регенерацию. Телекинез позволял мне двигаться по обломкам туалетных кабинок.
Их хруст и скрип прекрасно выдавал движения Светослава. Я раз увернулся от его меча, второй. В ответ толкнул его в грудь щупом телекинеза, поднырнул под опаляющий меч и врезал под дых, мой шип врезался в его аурный щит и наткнулся на броню. Ещё бы чуть-чуть, и я пробил, но хрипящий Светослав отлетел в сторону. Судя по громкому «бам!» — прямиком в унитаз. Я бросился к нему, надеясь успеть ударить.
— Сдохни! — Плазменный меч опять опалил лицо, я едва успел отступить. — Сдохни! Сдохни бастард! Почему ты не хочешь сдохнуть?!
Светослав размахивал мечом, не подпуская меня, воздух шипел и пел, когда его рассекало плазменное лезвие. Вот ведь чокнутая мельница!
Но хоть
Я попытался обойти Светослава, оказавшегося на коленях возле унитаза, но движения его меча были слишком быстрыми, слишком сильными — они никогда не был настолько эффективным в бою, он словно стал другим человеком. Ни прямыми, ни обманными атаками, даже удлинив свои острые шипы на руках, мне не удалось до него добраться.
В замкнутом пространстве, да без нормального обзора с ним драться — так себе вариант. И мне не нравилось поле, которым он нас окружил, сейчас, с прикрытыми глазами, которые больше не болели, я ощущал его острее. Оно давило на меня.
Наконец Светослав смог подняться со скользкого пола и пнул унитаз.
— Не прощу, — прорычал он.
— Пожалей бедный унитаз, — попросил я и увернулся от его прыжка.
На этот раз Светослав вписался в стену, затрещала и посыпалась плитка. А я нащупал телекинезом и подхватил срезанную дверь кабинки и со всей силы вписал ему по морде. Следом пошла раковина. И ещё одна дверь. Светослав успешно их перемалывал. Даже с закрытыми глазами я ощущал, что движения у него слишком быстрые, несмотря на неадекватное состояние. Что-то здесь было не так. Кажется, что-то когда-то говорили об артефактах, замедляющих в определённой зоне всех, кроме владельца.
Наконец я швырнул ещё один кусок кабинки, прыгнул к выходу и будто нырнул в вязкий кисель. Воздух здесь был неестественно густым. Ну точно какое-то поле.
— Попался! — радостно воскликнул Светослав.
Я даже открыл глаза, чтобы посмотреть на него: глаза горят, лицо перекошено, меч пылает.
Помогая себе телекинезом, я пробивался через окружающее нас поле. Светослав сделал выпад к моему животу. Скрестив выпущенные из ладоней шипы, я ударил по мечу, сбивая удар вниз.
Вшух! — лезвие прошло вниз, задев ауру на моём животе. Я зажал лезвие, не позволяя вытянуть его. Шипы потрескивали, но я беспрестанно вливал в них силу, не давая разрушиться.
Светослав попытался выдернуть меч, я усилил давление, он зарычал. А я надавил сильнее — и ощутил приток силы. Словно какой-то барьер пал, и энергия подчинилась воле моего источника, потекла в него.
Продолжая удерживать меч, поглощая через него силу, я попятился, прорываясь через окружающий нас барьер. К счастью он, похоже, из статичных, ставящихся на конкретное место. И я вытащу из него Светослава.
Чувствуя, что я задумал, он упёрся сильнее. Ещё несколько мгновений он боролся, словно не хотел признавать мою силу и развоплощать меч.
— Только попробуй выйти, — прорычал он. — И я убью Кирилла.
— А ты у нас трусишка, — ухмыльнулся я. — Артефактами пользуешься, заложниками прикрываешься. Недовоин света.
— Сам ты трус! — в отчаянии крикнул Светослав.
Эмоции ослепили его, и я, развернувшись, пропуская меч мимо себя, ухватил его за запястье и со всей силы телекинеза оттолкнулся, вырывая себя и его из замедляющего поля.
Светослав взмахнул освобождённым мечом, но теперь он двигался не так быстро, теперь он становился похож на самого себя. Его выступающее из тёмного силуэта лицо нервно подёргивалось: