В тени красных жасминов

Мэтер Энн

— Ради Бога, Пьер! — вскричала она. — Что ты сделал?

Пьер угрюмо покачал головой.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости, — резко произнес он. — Это просто порез, вот и все. Этот чертов грузовик был просто разорван в клочья!

— О, Пьер! — Ребекка беспомощно смотрела на него. — Пожалуйста, сними одежду. Дай мне посмотреть!

Пьер чуть-чуть поколебался, затем он расстегнул куртку. По оттенку напряжения на его лице было ясно, что для него очень мучительно снимать ее. Затем был снят его обеденный пиджак, и Ребекку ужаснуло то количество крови,

которое он потерял. Но она ничего не сказала, зная, что любое неподходящее замечание с ее стороны может привести к тому, что он не разрешит ей продолжать его осматривать. Наконец он расстегнул рубашку, вытащив ее из брюк, его глаза постоянно следили за выражением лица Ребекки.

Его грудь была загорелой, мускулистой и обильно покрытой волосами, и Ребекка старалась не воспринимать его как мужчину, когда осматривала плечо. Но это было невероятно трудно, когда тепло его кожи было так близко к ней и все ее тело жаждало более близкого контакта.

Рана была в верхней части его руки, но хотя кровь и шла сильно, главная артерия затронута не была.

— Мне нужно немного воды и антисептик, а также перевязочные материалы, — сказала она наконец, у нее дрожали руки. — У вас есть? — Она покачала головой. — Вам следует обратиться к врачу.

— В моей ванной есть шкафчик с медикаментами, — сухо сказал он, — Ты сходишь туда?

Ребекка отодвинулась, вытирая руки бумажной салфеткой, которую она взяла из сумочки.

— Я… я думаю, да, — согласилась она.

— Или, может, мне лучше попросить сделать это Шейлу? — спросил он, его глаза смеялись над ней.

Ребекка отвернулась, даже чувствуя боль, ему надо было обязательно ранить ее.

Подняв свою одежду, он повесил ее на свое здоровое плечо и затем показал, что ей следует идти вперед по проходу. Когда они дошли до ступенек башни, он сказал:

— Мы пойдем этим путем. Я не особенно хочу привлекать внимание к себе.

— Очень хорошо. — Ребекка пошла впереди него по ступенькам, оглядываясь по сторонам с тем, чтобы убедиться, что он может идти сам.

Он был очень бледен, и его глаза мрачно блестели, и она понимала, что он не очень беспокоится относительно ее помощи. На рану следовало бы наложить швы, взволнованно думала она, и ей стало интересно, сможет ли она найти в домашней аптечке противостолбнячную сыворотку и ввести ее здесь. Его явно не беспокоила возможность заражения, но ее — да…

Когда они добрались до верха лестницы, он шатался, и в порыве она сказала:

— Моя спальня здесь, Останься, а я пойду и принесу перевязочные материалы. Только скажи, куда идти.

Он свысока посмотрел на нее.

— Спасибо, но я предпочитаю свою собственную комнату, — сказал он, борясь с приступами головокружения. — Это ненамного дальше.

Но пока он это говорил, его колени подогнулись, и он упал на маленькую площадку.

У Ребекки перехватило дыхание. Она опустилась около него на колени: он был без сознания. Кровь, которую он потерял, вместе с тем напряжением, которое он испытал, лишили его сил, и он беспомощно лежал, а из

его раны на ковер сочилась кровь.

Она знала, что одна не справится, и, с тревогой взглянув на него, побежала вниз по ступенькам в поисках кухни и Гиллена. Попросив его пока не беспокоить остальных домочадцев, она велела позвать доктора мистера Сент-Клера, и затем вдвоем они отнесли Пьера в спальню, которая до этого была предназначена для Ребекки. Ребекка, ожидая приезда доктора, очистила тампоном рану и перевязала ее бинтом, который принес Гиллен. Он помогал ей, не задавая вопросов, в соответствии с ее приказами, и она подумала, насколько он был понятлив. Он просто помогал ей так быстро и эффективно, как мог.

Конечно, когда приехал доктор, Адель решила узнать, что происходит, и Пол вышел в холл, где и встретил Ребекку.

— Гиллен сказал, что мой отец лежит без сознания в твоей комнате!

Ребекка покраснела.

— Это так, он там. О, Пол, это долгая история, и я не могу ее сейчас рассказать. Он получил повреждение там, где произошла авария, и он упал в обморок, вот и все.

Пол покачал головой, и Адель, которая подкатила на своей коляске из комнаты и услышала окончание того, о чем они говорили, сказала:

— Почему мне сразу не сказали вместо того, чтобы ты тут взяла все в свои руки и так закулисно действовала? Вы — никто в доме, мисс, даже не служащая, поэтому не надо думать, что можно тут командовать!

Ребекка вздохнула. По ступеням поднимался доктор, и она хотела пойти с ним, чтобы быть там, когда он обследует Пьера, и чтобы объяснить, что произошло.

— Послушайте, — сказала она. — Я просто не хотела вас беспокоить. Ваш зять помогал мужчинам вытаскивать из канавы грузовик и повредил плечо. Он упал по пути наверх…

— В твою комнату?! — Пол был в ярости.

— Нет, конечно нет! — Щеки Ребекки были алыми. — Ради Бога, Пол, не время и не место, чтобы обсуждать, что случилось. — Она взглянула наверх в направлении лестницы. — Я должна идти. Извините меня.

Повернувшись, она побежала через холл и вверх по главной лестнице, оставив Адель, которая раздраженно ее рассматривала. Но Пол последовал за ней, и за ним пошла Шейла Стифенс.

Покачав головой, Ребекка прошла через галерею к двери, которая вела на площадку башни. Дверь ее спальни была открыта, и, входя, она увидела, что доктор Мортимер раскрывает рану. К Пьеру вернулось сознание, и он сердито смотрел на доктора.

— Боже мой, Мортимер! — воскликнул он по-французски, когда Ребекка вошла в комнату. — Вы теряете здесь время. Я не нуждаюсь в докторе!

Доктор Мортимер повернулся и посмотрел на Ребекку, и Ребекка посмотрела на доктора, избегая осуждающего взгляда Пьера.

— От Гиллена я узнал, что вы — медсестра, — сказал доктор Мортимер. — Это вы перевязали рану?

— Да, это так. — Ребекка кивнула.

— И что случилось? Вы знаете?

— Я уже сказал вам, что случилось, — растягивая слова, сказал Пьер из постели. — Ради Бога, я не умираю. Я порезал плечо, вот и все.