В тени красных жасминов
Шрифт:
— Конечно, — с сочувствием улыбнулась Ребекка. — Мне бы следовало догадаться. Послушайте, вы будете продолжать то, что делаете, а я сделаю это. Я служила сиделкой у мисс Адель, так что у меня есть навык готовить подносы для завтрака.
Миссис Гиллен достала поднос с полки в стене и строго покачала головой:
— О нет, мисс, если вы не возражаете, я сделаю это сама. Я всегда сама готовлю поднос для мистера Пьера, даже когда у меня есть помощники. Это то, что только я должна делать.
— Вам виднее. — Ребекка
— Вот так, мисс, — сказала она. — Но что с вашим завтраком? Чего бы вам хотелось?
Ребекка пожала плечами.
— По утрам я никогда не хочу есть, — выжидательно сказала она. — Я выпью немного кофе, когда вернусь.
— Очень хорошо, мисс. — Миссис Гиллен сложила руки.
Ребекка улыбнулась и взяла поднос. Вот подошел и наиболее трудный момент, подумала она.
— Э-э, не могли бы вы мне сказать, которая комната мистера Пьера? — спросила она, направляясь к двери.
Миссис Гиллен была явно удивлена, но великолепно это скрыла. Ребекка была уверена, что она решила, что они были в одной комнате.
Комната Пьера была дальше вниз по коридору от главной галереи, и по описанию миссис Гиллен Ребекка легко ее нашла и вежливо постучала в дверь. Ответа не последовало, и, удерживая поднос одной рукой, она повернула ручку и вошла в комнату, закрыв за собой дверь.
Пьер спал, его лицо было еще немного бледным от сурового испытания прошлой ночью, и Ребекка опустила поднос, подошла к окнам и раскрыла тяжелые сливового цвета шторы. Теперь она могла видеть, что комната была строго убрана в темных тонах, и даже ковер под ногами был, как бы в противоположность ее состоянию, совершенно лишенным пушистой мягкости и глубины. Пьер во сне выглядел моложе и странно беззащитным, и у нее подступил к горлу болезненный комок. У нее уже больше не было сомнений. Она любила его и никогда не переставала любить.
Бледный свет из окон помешал ему, и он беспокойно двинулся и открыл глаза. Когда он увидел Ребекку, то недоверчиво уставился на нее.
— Ребекка? — недоуменно сказал он. Затем, когда сознание вернулось к нему: — Ребекка! Какого черта ты здесь делаешь?
Ребекка пошла к кровати, заметив, насколько белизна перевязки на руке оттеняла его загар. Это было в первый раз, если не считать случаев на работе когда она видела мужчину в кровати, и от сознания этого по всему телу прошло тепло.
— Привет, Пьер, — сказала она, заложив руки за спину. — Я… я принесла твой завтрак. Как… как чувствуешь себя сегодня утром?
Пьер
— Зачем ты пришла? — холодно обрубил он. — Мне больше от тебя не требуется никаких профессиональных советов.
Ребекка больно загнула один палец.
— Я пришла не затем, чтобы давать тебе профессиональные советы, — сказала она с трудом. — Я, ну, я хотела с тобой поговорить.
Пьер провел рукой по своим взъерошенным волосам.
— Ну, давай, говори! — произнес он, поморщившись, когда задел повязку на своей руке.
— О, Пьер, ты делаешь это для меня нелегким! — Ребекка сжала губы. — Я… я хотела сказать тебе, что… что я знаю о Дженифер.
Темные глаза Пьера сузились до щелок.
— В самом деле? — Его тон был горьким.
— Да, я… Адель сказала мне, что ты хотел жениться на ней, но бросил ее ради Дженифер, и затем, и затем…
— Тихо! — Пьер гневно взглянул на нее. — Ты думаешь, мне важно, что Адель сказала тебе? Я тебе как-то раз говорил, что мне нет дела до предположений моей свояченицы относительно меня!
— Но разве ты не видел, что я ей верила!
— Да. — Выражение его лица было презрительным. — Ты ей поверила и не послушала бы меня!
— Но…
— Но ничего. — Пьер потер рукой повязку, как будто рана причиняла ему боль. — Ты поверила ей потому, что это было то, во что тебе хотелось поверить.
— Нет! — вырвалось у нее.
— Нет, да. Ты была, ты есть такое робкое создание… — Его тон был жестоко-насмешливым. — Ты боишься проявления любых эмоций! Ты находишься в рамках своих собственных узколобых ограничений! Ты боишься любить без гарантий! — Он насмешливо усмехнулся. — И ты пришла сказать мне, что неожиданно поняла и что пожалела о том, что говорила и что делала! Мне интересно, чего ты от меня ждешь? Как мне следует отреагировать? Мне что, сказать: «Ребекка, все прощено»? Мне сказать: «Ребекка, ты сделала меня счастливым»? Мне сказать: «Ребекка, я теперь свободен, выходи за меня»? Нет!
Он резко выбрался из кровати, и Ребекка, задрожав, отвернулась. Он добрался до шелкового одеяния, которое лежало у подножия его кровати, она заметила, что он спал совсем без одежды.
— Ты видишь! — грубо произнес он ей на ухо. — Ты отвела глаза потому, что боишься. И поверь мне, — его голос стал глубже, — есть причина для этого!
Ребекка сжала перед собой руки. Ей следовало бы понять, что приходить сюда было бесполезно, пытаться объяснить этому озлобленному незнакомцу, что она была беспомощна и не знала, что была всего лишь пешкой в руках бессовестной женщины, уязвимой из-за того, что не была уверена, что могла бы заинтересовать его. Может быть, он был прав, может быть, ей хотелось поверить Адель, так как противоположное предполагало бы слишком невероятное чудо…