В тени невинности
Шрифт:
Я не хотел убивать его или причинять серьезные увечья. В тот момент я действовал на уровне инстинктов и рефлексов. Схватил его за рукав рубашки и толкнул, чтобы сохранить в своих руках оружие. Я не заметил, что мы стояли на самом краю лестницы. Я просто не понял этого.
Он полетел вниз слишком быстро. Еще в воздухе умудрился уйти чуть в сторону, чтобы покатиться по склону, а не по бетонным ступеням. Его реакции можно было позавидовать.
Я стоял как вкопанный, осознавая, что мог убить его. Он бы свернул шею или…
Вдруг из его рта вырвался протяжный стон боли – мне стало по-настоящему жутко. Я увидел, что он остановился
Я чуть не убил его. В этот момент я не боялся бандитов. Боялся стать виновником чужой смерти.
Я побежал по склону, чуть не поскользнувшись на мокрой от росы траве. Остановился рядом с ним, дотронулся до плеча. Он лежал на животе и дрожал всем телом.
– Ты… как?
Ужасно глупый вопрос, но мне нужно было убедиться, что он в сознании.
– А-а-агх… Н-нога.
– Сейчас, я сейчас что-нибудь придумаю. Обещаю.
Трясущимися руками я потянулся к своему рюкзаку. У меня была аптечка… Я всегда брал её с собой. Не мог не брать.
– Я не могу больше…
– Терпи. Только не теряй сознание, ладно?
Аптечка, вот она. Я прижал к себе маленькую зеленую коробку, тяжело сглатывая. Я делал это не один раз. Теперь самое главное – не сделать хуже.
– Эй, мальчик… Мальчик, ты меня слышишь?
– Не глухой. Вы… вытащи меня отсюда, пожалуйста.
– Будет больно.
– Да сделай ты уже хоть что-нибудь!
Я обошел его. Надо лишь чуть-чуть приподнять ногу. Нет времени для сомнений.
Вдох-выдох. Ты не имеешь права сомневаться.
Честно сказать, я смутно помню, как поднимал его. Завел одну руку за талию, второй, кажется, обхватил колено. Каждый дюйм отдавался давящим гулом в голове и сдавленным криком мальчика. Он закусил руку и крепко зажмурился, а я был удивлен, как он до сих пор не потерял сознание от шока.
Потом… потом я осознал, что мальчик уже лежит на спине рядом с ржавым, окровавленным прутом. И все мои руки были в этой темно-багровой, как поздний закат, крови. И кровь ручейком лилась из его раны.
Я слышал, как он сдерживает порыв заплакать. Его трясло, а все лицо стало бледным, как полотно бумаги, даже губы не выделялись среди этого страшного выражения боли.
– Держишься?
Он пробормотал что-то невразумительное.
Рано расслабляться. Я расстегнул ремень и сел рядом с мальчиком. Перетянул ногу возле раны, крепко закрепил импровизированный жгут. Я не был уверен в правильности своих действий, но мной руководил страх. В аптечке нашлись бинты и небольшая стеклянная бутылочка спирта. Я оторвал кусок бинта, открутил крышку, вдыхая резкий запах. Кажется, этот запах почувствовал даже мальчик. Он посмотрел на меня своим затуманенным взглядом и что-то пролепетал. Я не сразу смог расслышать его слова.
– Что… ты…
– Пытаюсь спасти тебе жизнь. Ты мог пробить артерию, но считай, что удача на твоей стороне.
– Это? – он указал на бутылочку.
– Спирт.
Быстрее, чем я успел среагировать, он выхватил бутылочку из рук и сделал жадный глоток, будто не пил несколько дней. Тут же закашлялся, закрывая ладонью рот.
– Какого?.. Что ты творишь?
– Обезболиваю.
Мальчик обессиленно откинулся на траву. Не знаю, почувствовал ли он облегчение,
Или мог?
Что он будет делать, не в состоянии даже подняться, не то что дойти до Лейтхилла?
– Б-больно… давай быстрее.
– Терпи. Этого всё равно недостаточно, – я туго перевязал рану бинтами, следя за тем, как они медленно окрашиваются в красный цвет. – Слушай… Дома у меня есть хлоргексидин. Я успею… Нет-нет, подожди. Только не теряй сознание. Нет…
Я схватился за голову, не замечая, как на щеках и волосах остается кровавый шлейф. Неживое лицо, искаженное болью навсегда останется в моей памяти. Его глаза закрылись без воли, и будто в последний раз я услышал тихий вздох. Но… я чувствовал: он дышал. Он жив. Жив. А вот я себя живым не чувствовал.
Следовало принять решение без сомнений и сожалений. И я принял его.
Потянулся к мальчишке, приподнял хрупкое (меня даже посетила мысль, что я нечаянно могу сломать его) тело, заводя руку за спину. Он оказался тяжелее, чем я представлял. А на первый взгляд – кожа да кости. Пришлось даже оставить его вещи здесь, в зарослях травы рядом с лестницей. Я решил, что заберу их позже. А сейчас мне нужно добраться до дома и привести его в чувство. Убедиться, что с ним всё будет в порядке.
Дорога до дома не принесла новых приключений (и славно). Я совсем позабыл о бандитах, разгуливающих по дорогам города, оставил бдительность позади. Оно и к лучшему: медлить в положении мальчика было нельзя. Даже если жгут остановит кровотечение, рана может загноиться, и тогда мальчик лишится ноги.
– Не переживай, я… я знаю, что делаю.
Я выбрал первую попавшуюся дверь на втором этаже. Эта комната раньше принадлежала близнецам. Чарли и Дерек. Они были старше меня на пять лет. Постоянно донимали и доводили до истерики, хоть, честно признаться, порой Дерек мне даже нравился. Но это в прошлом.
Я положил мальчика на ближайшую кровать. Его голова безвольно склонилась в бок: он так и не пришел в себя. Я скинул рюкзак на пол, вышел в коридор и направился в ванную. Опустил руки в воду, стараясь как можно быстрее смыть с себя кровь. Я тер ладони не в состоянии остановиться до тех пор, пока вода не окрасилась в грязно-багровый цвет. Мое минутное помешательство отразилось в зеркале. Странный человек с бегающим взглядом и дрожащими руками. Неужели это я?
Из шкафчика под раковиной я выскреб последние бутылочки с антисептиком. Взял шприц, тюбик мази, салфетки и чистые бинты. Вернулся в комнату, поставил всё это на тумбу у кровати и взглянул на лежащего. Глаза его были приоткрыты – с каждой секундой взгляд становился всё осмысленнее. Я не хотел ничего говорить. Мне хотелось покончить с этим как можно быстрее. Поэтому я молча разрезал окровавленные бинты, выкинул их на пол и набрал антисептик в шприц. Мальчик не подавал признаков сознания до тех пор, пока прозрачная жидкость не коснулась разорванной плоти. Он вскрикнул и вцепился мне в руку, держащую шприц. Я не собирался останавливаться, хоть его длинные ногти до боли впились в кожу, оставляя синяки. Он закусил губу и выгнулся.