В тишине забвения

Как сияет это солнце,

Как спокойно это море…

Улыбнись и не грусти.

В этом мире быть не может

Ни беды, ни зла, ни горя

Боже мой, не допусти…

С нашей верой и любовью,

Перед небом и Тобою

Ты же знаешь, мы чисты

О, Боже мой — не допусти!

Я тебя заклинаю жизнью моей!

Дай мне надежду,

Мою печаль развей…

Ну, неужели не возможно

Счастье и любовь без боли,

И без слез

во тьме ночей…

О, боже мой — ты не допусти

Я тебя заклинаю жизнью моей

Дай мне надежду,

Мою печаль развей…

Милый мой, я жду тебя…

Боже помоги, Боже сохрани…

Мой милый, я жду, я жду…

(Молитва Мерседес, мюзикл «Граф Монте-Кристо»)

Пролог.

Почему мне вдруг вспомнилась эта песня? Неужели она что-то значит для меня?

Тихий шёпот рядом… Кто здесь?

— Прогноз неутешительный, задет головной мозг. Три операции… кома…

О ком они говорят? Писк аппаратов…

Больница? Почему я ничего не могу вспомнить?

— Надежда есть?

Этот голос! Он знаком мне! Даже кажется чуточку родным…

— Мне очень жаль…

Я увидела, как врач покачал головой и вышел из палаты. Он остался.

Кто же он? Почему я его знаю? Даже с закрытыми глазами я чувствую, что он рядом. Его синие глаза, такие печальные, смотрят мне прямо в душу.

Почему я не могу открыть глаза?!

Кто эта девушка?- я обернулась, чтобы посмотреть на незнакомку, лежащую на больничной койке в окружении пищащих аппаратов.

И он… он подошёл к ней… взял за руку…

— Настя, моя девочка, я знаю, что ты меня слышишь,- он поцеловал тонкую, прозрачную кожу на её запястье,- ты должна бороться за свою жизнь, за наше будущее. Вспомни, как мы мечтали об этом!

Почему в его прекрасных глазах застыли слёзы и боль? И кто она? Эта Настя? Что это за острое чувство, что шевельнулось в груди?!

Неужели я ревную к ней? Смешно…

Я протянула руку, чтобы дотронуться до его щеки и… тут меня осенила догадка. Настя! Это же я!

Конечно же… моё имя Анастасия Арсеньева.

Я ещё раз посмотрела на лежащую девушку. Круглое личико в обрамлении золотисто-каштановых волос, прямой носик, полные губы,- я часто видела этот образ в зеркале.

Значит, это обо мне они говорили… А что произошло? Что-то мелькнуло перед глазами. Обрывки воспоминаний… Сколько времени я здесь нахожусь?

— Что сказал доктор?

Я

обернулась на другой голос, который доносился из угла. Ещё один мужчина. А он кто?

— Она скоро поправится,- твердым голосом ответил Он.

Почему он солгал? Врач сказал иначе…

— Тебе нет нужды меня обманывать, Алексей,- устало ответил посетитель,- Я знаю, что надежды нет. Уже три месяца прошло со дня аварии, а она ни разу не пришла в себя.

Я растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Моё сердце разрывалось на части от боли.

Я увидела, как сжались руки в кулаки у Алексея.

— Думаю, вам лучше уйти,- срывающимся голосом произнёс он.- Вы не в первый раз отказываетесь от дочери, Виктор Николаевич, зачем же вы приходите к ней? Я верю! Верю, что Настя придёт в себя!

У меня камень с души свалился, я была готова расцеловать его прямо сейчас. Но у меня было ощущение, что отец готовит мне последний удар. Он всегда так делал… Похоже, кое-что я начинаю вспоминать…

— Я дал разрешение на отключение аппаратов, поддерживающих её жизнь,- тихо проговорил он.

Неужели это сказал мой отец?

Словно ища поддержки, я быстро обернулась к Алексею.

Алексей не то зарычал, не то застонал от его слов.

— Это не жизнь, Алексей…

— Убирайтесь!

— Она моя дочь! Принимать решения буду я!

— Убирайтесь,- он двинулся на посетителя и был готов его ударить, но с трудом сдержался,- я никому не позволю больше подойти к ней.

— Она УМЕРЛА!!!

— Вон!

Значит, я умерла?! Хотелось заплакать, но слёз не было.

Нет слёз, я больше не могу плакать, не могу чувствовать боль…

Я умерла для них всех!

Но, я хочу жить!

Я! Хочу! Жить!

Хочу крикнуть им всем об этом.

Я должна вспомнить, что случилось со мной.

— Ты же подавала документы на финансово-экономическое отделение?- взревел отец, узнав, что я в итоге поступила в консерваторию на вокальное отделение, исполнив свою мечту.

— Да, папа, но ты же знаешь, что у меня душа не лежит к финансам,- опустив глаза, пробормотала я.

— Не лежит душа?- прищурившись, с притворным спокойствием произнёс он. Но я-то знала, какой вулкан ярости «кипит» у него внутри. — Вы только послушайте?! А чем ты собираешься зарабатывать себе на жизнь? Будешь крутить попой на сцене, как твоя мать?