В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
"Возможно... Все возможно, если он жив, и он - ОН".
Шоаш был сыном профессора химии Мюнхенского политехникума, но каждое лето приезжал к тетке, жившей всего в трех километрах от имения фон Шаунбургов и бывшей хорошо знакомой с матушкой Баста. Там они и встретились, Баст и Шоаш - Юрг фон Кобель. Тогда им было лет пять-шесть, никак не более и они всецело зависели от взрослых. Приедет ли Марта Лансдорф к Маргарет фон Шаунбург, пошлет ли Маргарет Гюнтера за приятелем маленького Баста? Все находилось в руках взрослых, но недолго. В восемь лет "весь мир" уже принадлежал им. Три километра не расстояние
А потом они расстались, но ненадолго. В двадцать седьмом мельком пересеклись во Фрайбурге на семинарах Гуссерля, однако когда в 1928 старик ушел в отставку и кафедру принял Хайдеггер, Баст уехал в Гейдельберг, куда вскоре перекочевал за ним и Шоаш. Там, в университете, у них сложилась замечательная компания: крошка Даддль (тяготевшая к марксизму Надина фон Хёлтей), левый социалист Удо Румменигге, штрассеровец Яббо Фёллер, и монархистка Цисси Беркфреде. Чудное время. Молодость, вино, философия... Впрочем, Баст уже был членом НСДАП, хотя и симпатизировал левым: Геббельсу и Отто Штрассеру. А вот Шоаш...
"Он бегал и к троцкистам, и к тельмановцам, и к Грегору Штрассеру... Мятущаяся, блин, душа!"
В тридцать четвертом Басту сказали, что Шоаш убит... Но вот он - или кто-то сильно на него похожий - разгружает фургон зеленщика...
***
– Да, так все и было, - криво усмехнулся "восставший из мертвых" Юрг.
– Дубина Ридль решил лично свернуть мне шею. В тридцать первом я отбил ему самое дорогое... Удар был хорош, Баст, настоящий "пендаль", только не по мячу, а по яйцам! Вот он и решил поквитаться... Завалился ко мне с дружком из СС. Это было ночью, с пятницы на субботу... Я положил их обоих. Они, дурни, привезли меня к мосту Виттельсбах, а обыскали кое-как, как и все, что делали в своей дерьмовой жизни. Ну, я их и... Сначала Ридля, а потом уже и напарника. А мужичок оказался из Пруссии... Шарфюрер... Вот я и прожил следующие два дня как шарфюрер Мёллер. Два дня...
– Шоаш покрутил головой, как бы отгоняя мрачные воспоминания, и закурил.
– Слушай, Баст, а как ты уцелел?
– спросил он через мгновение.
– Меня Гейдрих спас, - Баст решил, что правда - лучшая политика.
"Во всяком случае, пока..."
– У нас с ним что-то вроде дружбы образовалось...
– объяснил он.
– Я его жену спас, впрочем, неважно. Он позвонил и приказал, сидеть в имении и не высовываться. Остальное ты знаешь, через два дня все было кончено...
– Как не знать, - усмехнулся Шоаш.
– Я же их и расстреливал.
– Кого?
– не понял Баст.
– Их!
– Юрг затянулся, выдохнул дым и посмотрел старому другу в глаза.
– Зепп меня в лицо не знал, да и другие в СС тоже. А расстрельная команда, как колбасные обрезки... Кого там, Баст, только не было! Вот и шарфюрер Мёллер приблудился... Ночью... Это уже суббота была, тридцатое... Ворвались в Штаделхеймскую тюрьму, идем по коридорам. Зепп орет - "Открыть! ", кто-нибудь бросается открывать дверь, а Зепп, сука, заглядывает,
– Представляю, - кивнул Баст и тоже закурил.
Наступило время обеда. Юрг закрыл лавку и, взяв бутылку местного бренди, они отправились к реке. Здесь, сидя на скамейке, на тихой и пустынной аллее, они и разговаривали.
– И что теперь?
– спросил Баст после паузы
– Не знаю, - покачал головой Юрг.
– Где наша Даддль?
– вдруг спросил он.
– Точно не знаю, - честно признался Баст.
– Кажется где-то здесь, во Франции.
– Найти бы...
– Попробуй, - предложил Баст.
Решение уже созрело, и он не видел причин отказываться от задуманного. В конце концов, если что, всегда можно сказать, что он вербовал Юрга вслепую. Лишними такие люди, как Шоаш никогда не бывают, хотя их и расстреливают иногда.
– Попробовать... Без денег, со смешными документами...
– Юрг выбросил окурок в реку, отхлебнул из бутылки, которая стояла между ним и Бастом, и достал следующую сигарету.
– А Удо, Яббо, Цисси?
– спросил он, закурив.
– Удо отсидел год в лагере и уехал в Голландию к родственникам. Цисси в Америке, в Нью-Йорке, у меня есть ее адрес. Яббо в Берлине, но у него там не слишком хорошо получается. Вот если бы ты...
– Что я?
– насторожился Юрг.
– Я могу помочь с деньгами и документами...
– Я на Гитлера работать не буду, - отрезал Юрг.
– А кто говорил о Гитлере?
– На пархатых тоже не хочу, - нахмурился Шоаш.
"Но будешь", - кисло усмехнулся Баст, все время осознававший, кто он есть на самом деле.
– А на Отто Штрассера?
– спросил он вслух.
– Отто создает организацию?
– оживился Юрг.
– А разве я что-то сказал про организацию?
– улыбнулся в ответ Баст.
– Я и имени Штрассера не называл. И тебе не советую... Кажется, он в Вене сейчас. Впрочем, не знаю...
– Интересная идея, - глядя Басту в глаза, сказал Юрг.
– Я бы сказал, многообещающая...
– О чем ты?
– якобы недоуменно поднял бровь Баст.
– О том, чтобы собрать где-нибудь в Париже наш прежний философский кружок.
– Ах, вот ты о чем, - улыбнулся Баст.
– Действительно хорошая идея. Только, давай так, я в этом как бы не участвую.
– Точно!
– подтвердил с ответной улыбкой Юрг.
– Ты в этом не участвуешь. И более того, я о тебе, Баст, с лета тридцать четвёртого ничего не слышал. Может быть, тебя давно и в живых нет...
– Все может быть, - кивнул Баст, пожимая руку старому другу.
– А может и не быть.
Оставались пустяки: договориться о связи, достать паспорт и деньги, - "Вот и пригодится Витькина добыча", - и обдумать в каких делах и под каким соусом можно использовать этот новый "Философский кружок". Впрочем, одно Олег знал точно, в охоте на Тухачевского он их использовать не будет. Рано.