В твоих пылких объятиях

Мур Маргарет

Судя по всему, она тоже об этом подумала, поскольку выражение ее лица изменилось, и теперь она смотрела на короля с таким умильным видом, что ее взгляд мог, казалось, растопить камень, а не только чувствительное королевское сердце.

– Я, ваше величество, не стою и мизинца такого джентльмена, как сэр Ричард. Ведь он украшение вашего двора и все такое, а я лишь глупенькая деревенская вдовушка, – ангельским голоском пролепетала она.

Ричард едва сдержал себя – до того ему захотелось выругаться. То, что она сказала, являлось чистой воды ложью.

Ричард не поверил

бы ей, даже если бы она призналась ему в беззаветной любви, хотя мужчины в подобные признания верят охотнее всего.

Да если бы он, Ричард, захотел создать в своей пьесе образ хитрой, прожженной интриганки, ему не пришлось бы долго морщить лоб: для этого ему было бы достаточно понаблюдать за мистрис Лонгберн.

Король покрутил на пальце кольцо с бриллиантом, затем посмотрел на нее и улыбнулся.

– Вы верно описали достоинства сэра Ричарда. Уверен, всякая женщина была бы рада выйти замуж за такого привлекательного и талантливого кавалера, которого мы, кстати, считаем своим другом.

– Ваше величество, мой брак с сэром Ричардом не изменит положения вещей, – заметила мистрис Лонгберн. – Имение в любом случае достанется моему сыну.

– То есть достанется парню, который по чести не имеет на него никаких прав, – вставил Ричард.

– Мой сын – наследник поместья Блайтов и по закону, и по чести! – запротестовала мистрис Лонгберн, мгновенно утрачивая ангельское выражение, запечатлевшееся было у нее на лице.

Ричард подметил, что королю стало надоедать упрямство вдовы Лонгберн, и он едва не улыбнулся при этой мысли.

– Боюсь, ваше величество, что нам нельзя жениться.

Мистрис Лонгберн определенно от меня не в восторге, а я таков, какой есть, и измениться в лучшую сторону не способен.

– Ерунда! – воскликнул его величество. – Мы можем назвать несколько строптивых женщин, которые поначалу всячески сопротивлялись сближению с тобой, но потом все равно оказывались в твоей постели. Кстати, мы не припомним, чтобы потом кто-нибудь из них об этом пожалел.

– Я очень сомневаюсь, ваше величество, что упоминание о моих победах у женщин сильно увеличит мои шансы понравиться мистрис Лонгберн, – понизив голос, произнес Ричард, кивая на вдову.

– А вот я нисколько не сомневаюсь, что тебе, Ричард, удастся преодолеть ее неприязнь и завладеть ее сердцем. – Король переключил внимание на Элиссу:

– Видите ли, мадам, наш друг уже очень давно стремится поселиться в своем родовом имении. Пусть даже он и не сможет восстановить свои права на поместье, но после брака с вами он по крайней мере получит возможность там жить. Разве это не удачный компромисс, который разрешает все проблемы?

– Он будет там жить?

– С вами, моя милая, с вами, – сказал король, раздельно выговаривая слова, как если бы он беседовал с ребенком. – В качестве вашего мужа.

Элисса перевела взгляд на человека, который по воле короля должен был стать ее мужем, и перед ее мысленным взором пронеслось несколько воображаемых картин ее будущей семейной жизни.

«Да уж, – подумала она, – сэр Блайт – это вам не Уильям Лонгберн. Наверняка он будет и лучше, чем… Боже! О чем я только думаю, – возмутилась про себя

и на себя Элисса. – Сэр Ричард – и это ясно с первого взгляда – человек глубоко аморальный, как и все друзья короля Карла. Что ж с того, что он хорош собой и у него красивые черные глаза? Я не должна, не имею права с ним встречаться. И уж тем более не должна выходить за него замуж».

– Быть может, мадам, вам стоит обсудить мое предложение с адвокатом, коль скоро вы взяли на себя труд привести его с собой? – с улыбкой произнес король Карл.

Элисса поднялась с места и сделала реверанс.

– Благодарю за совет, ваше величество. Я так именно и поступлю. – С этими словами она, шурша платьем, поспешила к двери.

После того как она удалилась, король отпустил слугу и остался с сэром Ричардом наедине.

– Вот, черт возьми, ситуация, а, Блайт? В такой, пожалуй, тебе еще бывать не приходилось, – начал Карл.

Ричард согласно кивнул:

– Это так, ваше величество. Скажу по чести, мне не каждый день выпадает возможность говорить о женитьбе.

– Особенно о своей, верно? – усмехнувшись, сказал Карл. – Должен, однако, заметить, что время тобой потрачено не зря. Сегодня ты приобрел новый опыт – не так уж часто дамы тебя отвергают. Признаться, я до сих пор не могу понять, как с таким мрачным характером ты умудряешься пользоваться успехом у прекрасного пола.

– Это для меня самого загадка, ваше величество, – сказал Ричард, улыбнувшись краешком рта. – Но если посмотреть на этот феномен сквозь призму теории, которая гласит, что «люди более всего хотят заполучить то, что им недоступно», выяснится, что ничего особенно таинственного в этом нет. Сделайте только вид, что не обращаете на женщину внимания, и она приложит все усилия, чтобы вам понравиться. Этот метод, сир, не подвел меня ни разу. Бывали случаи, когда женщины, распаленные моей сдержанностью, сами бросались мне на шею!

– Подумать только, какие испытания выпали на твою долю! – усмехнулся король.

– Что ж делать, ваше величество? Приходится терпеть, – сказал с ухмылкой Ричард. – Должен, однако, заметить, сир, что когда ваше величество находится рядом, женщины сразу же забывают о моем существовании.

– Ты нам льстишь!

– Нет, сир! Более того, мне кажется, что у вдовы Лонгберн имелись кое-какие планы насчет вашего величества, и когда ей предложили взамен такого жалкого сочинителя, как я, она, понятное дело, вспылила.

– Ну, «вспылила» – это слишком сильно сказано. Будем считать, что она удивилась или была разочарована.

– Я бы на ее месте тоже испытал разочарование, сир.

Король рассмеялся, но потом снова сделался серьезным.

– Запомни, Ричард, брак с вдовой – единственная возможность вернуть твое состояние. Иначе поместья тебе не видать:

– Чрезвычайно благодарен вам за заботу, сир, – сказал Ричард, стараясь по возможности выглядеть беззаботным и никак не проявлять своего критического отношения к задуманному королем плану. – Тем не менее, если вы согласитесь признать законность притязаний вдовы и ее сына на мою собственность, это мало что мне дает. Имение никогда не станет моим по-настоящему.