В вихре страсти
Шрифт:
Леди Уайтли тихо рассмеялась в ответ:
– Истинная правда, моя дорогая. У тебя много хлопот с ними. – Она снова села на диван и с улыбкой спросила: – Как у нее дела?
– У нее все прекрасно.
В глазах леди Уайтли промелькнула печаль, и она задумчиво произнесла:
– Неделю назад я видела ее из окна. Она становится совсем взрослой.
– И хорошеет с каждым днем. Когда придет время, я найду ей покровительниц в обществе. Она достойна того, чтобы ее вывезли в свет. У нее будет свой сезон, и она встретит мужчину, который отнесется к ней должным образом.
Виктория
И молиться о том, чтобы леди Уайтли не узнала, с кем Виктория собирается покинуть Лондон.
Глава 7
Виктория устроилась поудобнее на мягком сиденье кареты и вздохнула. Она никогда не расставалась, со своими подопечными и теперь будет страшно скучать по ним. Утренний отъезд стал для всех настоящим испытанием. Дети провожали ее со слезами на глазах и заставили пообещать, что к Рождеству она непременно вернется.
Слава Богу, Сомертон прислал очень толковую женщину. Она будет приходить и помогать Мэгги управляться с беспокойным хозяйством. Надо надеяться, неделю они как-нибудь проживут. По крайней мере, Виктория всячески пыталась убедить себя в этом.
Они ехали уже целый час. Ее спутник, ограничившись кратким приветствием, погрузился в молчание. Вероятно, его мысли были заняты чем-то важным.
Виктория взглянула на Сомертона, сидящего напротив. Судя по плотно сомкнутым векам и ровному дыханию, он просто-напросто спал. Интересно, как ему удалось заснуть в тряской карете?
Впрочем, ему, наверное, не раз приходилось покидать Лондон, чего не скажешь о ней самой.
Виктория подоткнула меховую полость и посмотрела в окно. Падал легкий снег. Городские постройки скрылись из виду, а вокруг расстилались бескрайние белые поля. Кое-где виднелись маленькие сельские домишки и постоялые дворы. Все это казалось Виктории необычайно живописным, и она завороженно вглядывалась в пустынный пейзаж.
Что она видела в своей жизни? Только Лондон, и ничего больше. И теперь, удаляясь от знакомых мест, испытывала необычайное волнение. Она сгорала от любопытства, гадая, каким окажется поместье, в которое они едут. Эвис иногда описывала фамильные владения лорда Селби, но в воображении Виктории не укладывались эти грандиозные картины. Она выросла в трущобах, и даже теперешнее, скромное жилище на Мэддокс-стрит казалось ей огромным.
– О чем вы задумались? – раздался слегка осипший голос. Очевидно, Сомертон только что проснулся.
Виктория повернулась и взглянула на него. Он сонно смотрел на, нее из-под полуприкрытых век. Сонный или нет, этот красавец всегда действовал на нее одинаково – сердце вновь учащенно забилось.
– Я просто смотрела на дорогу.
– Зачем?
Виктория отвела глаза и снова посмотрела в окно.
– Мне никогда не приходилось бывать так далеко от Лондона.
– Никогда? – недоверчиво переспросил Сомертон.
– Да, – ответила она, пожимая плечами.
– Но мы едва выехали из города.
– Все равно, для меня
– Забавно. Я много лет провел в путешествиях и, признаться, забыл, что некоторые люди живут иначе.
– Вы находите мою жизнь забавной? – спросила Виктория в негодовании. Как смеет этот человек насмехаться над ней?
– Вовсе нет, – негромко возразил он. – Напротив, я считаю ее весьма печальной.
– Чудесно, – произнесла она, снова взглянув на него. – Теперь я превратилась в предмет вашей жалости.
– По моему разумению, вы можете служить предметом только для…
– Для чего? – требовательно спросила Виктория, когда он умолк посреди фразы.
– Ни для чего, – отрезал он. – Вы здесь только для того, чтобы сыграть роль моей любовницы.
– Сомертон, зачем вам мнимая любовница? – Виктория наклонила голову и поджала губы. – Мне кажется, вам не составило бы большого труда обзавестись настоящей.
– Настоящая любовница? Нет, знаете ли, на этой неделе я хотел бы обойтись без дополнительных сложностей. Мне нужна женщина, которая будет исправно играть роль, а не лелеять в душе дурацкие фантазии о том, что ради нее я готов измениться и стать другим человеком. – От его пронизывающего взгляда ее бросило в жар. – Этого не будет. Мы достигли взаимопонимания, не так ли?
– Безусловно. Вы не хотите связывать себя лишними обязательствами и желаете избежать всяческих, чувственных притязаний.
Она готова поверить в это, но тогда отчего здесь даже воздух пропитан напряжением? И почему от взглядов Сомертона у нее замирает сердце?
Следующие несколько минут тянулись бесконечно долго. Она снова принялась изучать окрестные пейзажи и пыталась не обращать на него внимания, хотя он, сидя напротив, угрюмо взирал на нее.
– Как вам удалось перейти от продажи апельсинов к содержанию приюта для сирот? – спросил Сомертон, нарушая гнетущую тишину. – Той суммы, которую вы украли у меня, должно было хватить лишь на кратковременную аренду дома.
Виктория обернулась к нему в полном недоумении:
– О чем вы говорите? Я никогда не крала у вас денег.
– В тот вечер я выиграл порядочную сумму. Она исчезла. И вы тоже.
Она с досадой скрестила руки на груди:
– И поэтому вы пришли к заключению, что деньги взяла я?
– Я выиграл, и вы об этом знали. Когда мы разговаривали, деньги лежали у меня в кармане. А потом пропали. Разве я мог рассудить иначе? Я вовсе не виню вас. Вам же причиталась какая-то сумма за то, что произошло между нами.
Боже, он принял ее за обыкновенную уличную шлюху!
– В тот вечер вы были пьяны. Когда я уходила, вы спали. Я оставила вас – вместе с вашими деньгами – на ступенях церкви. Очевидно, вас уже потом обокрал случайный прохожий.
Сомертон молча отвернулся. Затем задумчиво произнес:
– Возможно.
– Наверное, вы не верите мне? – пробормотала она, покачав головой.
А почему он должен ей верить? Она для него просто торговка апельсинами, отдавшаяся первому встречному прямо на улице, как обычная проститутка. А украденное ожерелье? Господи, да она сама себе не поверила бы в такой ситуации.