В вихре страсти
Шрифт:
Эта девушка соткана из противоречий. Она обворовывает людей, но, очевидно, только для того, чтобы помочь обездоленным детям. Сейчас у нее появилась возможность вздохнуть свободнее, а она мечтает лишь о том, как бы еще улучшить жизнь своих подопечных и порадовать их.
Энтони взглянул в окно, однако зимние красоты мало его занимали. Ему не давала покоя одна мысль. Как может женщина содержать сиротский приют, если единственным источником ее дохода является воровство?
Безусловно, она блестяще владеет своим ремеслом. Тем не менее, это серьезный риск, ее в
Так на чем же все держится? Он знал только один способ, которым женщина может добыть средства, достаточные для содержания приюта. Проституция. Точнее, определенная разновидность проституции – находиться на содержании у богатого мужчины. Возможно ли это? Есть ли у Виктории любовник, снабжающий ее деньгами?
Разумеется, задать ей этот вопрос совершенно невозможно. Да и кто он такой, чтобы осуждать ее? Его собственная жизнь далека от идеала. А женщине приходится во сто крат тяжелее, особенно если рядом нет мужчины, способного оказать поддержку. Как женщине добиться успеха? Кем работать? Выбор крайне скудный.
И все же при мысли о том, что Виктория спит с кем-то ради денег, ему становилось тошно. Она достойна лучшей участи. Может быть, та сумма, которую он заплатит, позволит ей освободиться от очередного покровителя? Впрочем, неизвестно, хочет ли она сама этой свободы.
Он никак не мог разобраться в том, что она собой представляет. Сплошные загадки. Его мучило любопытство. Если у нее действительно есть покровитель, их связь должна содержаться в глубочайшей тайне. В противном случае об этом узнали бы ее великосветские подруги. А может быть, именно подруги помогают ей содержать приют?
– Виктория, как вам удалось обзавестись такими друзьями?
Она молча смерила его ледяным взглядом, и он на мгновение засомневался, захочет ли она отвечать. Но она опустила глаза, и ее лицо смягчилось – в уголках губ промелькнула легкая улыбка, а на щеках появились маленькие милые ямочки.
– Я познакомилась с Эвис в общественной библиотеке.
– Значит, вы умеете читать?
– Да, я научилась, когда мне было восемнадцать лет. – В ее голосе отчетливо прозвучала гордость.
Она умеет читать и явно радуется этому. Но что именно побудило ее заняться учебой в таком возрасте? Он решил пока не выспрашивать подробности. Как-нибудь потом.
– Эвис и я хотели прочесть одну и ту же книгу, – продолжила она. – В конце концов, мы разговорились, и она пригласила меня к себе домой на литературный салон, чтобы обсудить книгу.
– Неужели?
Виктория мягко засмеялась:
– Я никогда в жизни не чувствовала себя так неловко. Но Эвис, Дженнет и Элизабет были очень милы. Они вовлекли меня в беседу и пригласили прийти на следующее собрание через месяц. Потом они узнали, что я содержу приют для сирот. Кроме того, я, как и они, не испытывала никакого желания выходить замуж. Это сильно сблизило нас, они стали приглашать меня на чаепития, и совсем скоро мы стали настоящими подругами.
– Позвольте, но сейчас все они замужем, –
– Верно, но каждой из них посчастливилось найти себе не просто мужа, а идеального партнера.
Он про себя усмехнулся. Скорее это Софи решила, кто для кого идеальный партнер.
– Прекрасно иметь настоящих друзей. Я рад за вас. Виктория одарила его лучезарной улыбкой, от которой сердце у него взволнованно забилось.
– Спасибо, – смущенно поблагодарила она. Карета внезапно замедлила ход и остановилась. Виктория озабоченно сдвинула брови:
– Почему мы не едем? Ведь до поместья Фарли еще далеко?
В окошко кареты постучал слуга:
– Милорд, разрешите вас побеспокоить?
– В чем дело? – обернулся к нему Энтони.
Слуга открыл дверцу, и в карету ворвался снежный вихрь.
– Милорд, кучер говорит, что ехать в такую погоду становится опасным. Он советует переждать. В нескольких милях отсюда есть сельская гостиница.
– Нет, – прошептала Виктория. – Мы должны ехать в дом Фарли.
– Праздник начнется только завтра вечером. И я бы предпочел, чтобы мы добрались до места целыми и невредимыми, – заметил Энтони и обратился к слуге: – Пусть мистер Честер действует так, как считает нужным.
– Да, милорд.
Энтони откинулся на подушку сиденья и посмотрел на встревоженное лицо своей спутницы:
– Откуда такое стремление поскорее оказаться у Фарли?
– Меня там ждет работа. Хотелось бы все сделать и покончить с этим, – сердито произнесла она.
– И получить вознаграждение, не так ли? Она натянуто улыбнулась:
– Вот именно. Счастлива убедиться, что мы понимаем друг друга. Мое дело – изображать вашу любовницу. Это всего лишь игра на публику, смею напомнить. Как только мы остаемся наедине, наши отношения сводятся… к отношениям нанимателя и работника.
– Мисс Ситон, вы очень доходчиво мне все объяснили. Я понял, вы наемная работница, и ничего больше.
Виктория, опираясь на руку Сомертона, выбралась из экипажа. Надо признать, передышка ей просто необходима. Она пробыла с ним наедине четыре изнурительных часа в замкнутом пространстве тесной кареты. Его присутствие подавляло ее. И он напугал ее своими бесконечными расспросами.
По крайней мере, сегодняшнюю ночь она проведет в тишине и покое. Господи, ей предстоит неземное блаженство. Ведь дома каждую ночь кто-нибудь из детей непременно требовал ее внимания. Она не могла припомнить, когда ей в последний раз удалось по-настоящему выспаться.
– Пойдемте, – сказал Сомертон, подавая ей руку.
– Благодарю.
Не успели они приблизиться к гостинице, как двери распахнулись и во двор вышел крупный темноволосый мужчина. Он широко улыбнулся и радостно воскликнул:
– Сомертон! Тоже направляешься к Фарли?
– Энкрофт? Мы не встречались несколько месяцев, – сдержанно ответил Сомертон.
Энкрофт с интересом посмотрел на Викторию, и его улыбка стала еще шире, а на полных щеках появились глубокие ямочки.
– И можно понять почему. Очевидно, ты был чрезвычайно занят все это время.