В волчьей шкуре
Шрифт:
– Наджибулла.
– Он знает Файзуллу?
– Он его спасал в кишлаке Нерирхейль.
– Хм, на перевале? Его же там убили, слышала? – и тут же поняв, что сказал лишнее, внимательно посмотрел на Нускаал.
– Тавно спасал, – поправила она, – когда бахар, э-э весна был, шурави его стрелял, Наджибулла его прятала.
– Вот как.
Девушка прошептала:
– Так говорят в университете мой подруга из кишлака Нерирхейль, только никому не говори. Наджибулла опасный. Ты меня отпустишь?
– Куда пойдешь?
– В
– Не ходи в кишлак, иди в Кабул, там спокойно, – прижав к своей груди голову девушки, прошептал он.
– В десанта дивиси?
– Куда хочешь иди, – махнул рукой Файзулла и подумал: «Нускаал на вид взрослая, а в сознании еще совсем ребенок».
– Почему ты не замужем? – вдруг спросил он.
– Я была в России. Я полюбила русского мужчина.
– Понятно.
– Он военный, но он не писал мне. А ты будешь?
Услышав ее слова, Файзулла смутился. Как можно понять ее слова? Как признание? В чем?
– Я Шайтан! – прошептал он. – Я сегодня добрый, – и, поднявшись, еще раз посмотрел на эту девушку, больше напоминавшую ему в этот момент молодую лань, доверчиво смотревшую на своего убийцу. Даже не верилось, что над ней еще каких-то полчаса назад издевались душманы. Но только стоило одному из них проявить к ней малую часть жалости, она готова ему отдать себя полностью. Сколько ей лет? Семнадцать? Двадцать? Трудно сказать. Если в двенадцать лет у них принято девушек отдавать замуж, то она уже стара для этого. – Иди, Нускаал, я тебя найду потом.
– Я буду ждать. Что мне говорить, если меня схватят душманы?
– Я сестра Файзуллы Блэка.
– Как это понять?
– Они тебя убьют или будут сильно мучить.
– Почему так? – на лице девушки отразился испуг.
– А сама как думаешь?
– Ты же с Саадр ад-Дином дружишь?
– Блэка все боятся, и все его ненавидят.
– Ты меня найдешь? – обняв Файзуллу за ноги, девушка с мольбой смотрела в его глаза. – Я сделаю тебя счастливым, рожу тебе сильных макбуль бача.
Файзулла улыбнулся:
– Поэтому и спаси себя, – и, помогая ей встать на ноги, развернул и подтолкнул в спину. – Иди. Будь осторожней. Беги! Ну!
Девушка, не снимая с себя паранджи, замерла. Она, затаив дыхание, наблюдала за действиями Файзуллы, державшего автомат в правой руке.
– Ти, ти, будешь убивать? – в ее голосе чувствовался испуг.
– Бегом! – громко прошептал Файзулла, показывая стволом, в какую сторону ей нужно идти.
Фарид его ждал невдалеке.
– Что я натворил?! – посмотрев ему в глаза, сказал Федор.
– Файзулла всегда таким был. Никто, как и он сам, не мог справиться со своими желаниями.
– Если что, она убита и лежит среди тех трупов, которые разлагаются.
– Видел, – улыбнулся Фарид.
– Удивительно.
– О чем ты говоришь?
– У нас бы стаи ворон или чаек собрались у трупов.
– Есть, – согласился Фарид. – Только посмотри туда, – он поднял руку, указывая на скальный пик, поднимавшийся невдалеке от них метров на пятьдесят в высоту.
Федор глянул туда и цокнул языком:
– Орел или коршун.
– Хозяин этого перевала, – сказал Фарид.
– Так что он, сам те трупы ест? Или что ты имел в виду?
– А вон, смотри, – Фарид указал рукой на камни у кустарника. – Да не туда смотри, а под камнем, видишь, птица убитая?
– Ворона?
– Это его работа, – сказал Фарид.
Орел сорвался со скалы и начал планировать в сторону дороги. На некоторое время он завис в воздухе, ловя крыльями порывы ветра. И вскоре, взмахнув крыльями и сложив их, начал падать.
– Пойдем, – сказал Фарид, – а то нас там уже заждались.
– Погоди-ка, погоди-ка, – Федор замер и продолжал внимательно всматриваться туда, где потерял из виду хищную птицу.
– А вот и он, – указал пальцем правее того места Фарид.
Файзулла не сразу увидел птицу. Она, хлопая крыльями, летела над верхушками деревьев и, кажется, что-то держала в своих лапах.
– Что-то схватил, – сказал Фарид. – Похоже, что-то небольшое добыл, тушканчика или крысу.
– Нет, похоже, птицу, – не согласился Файзулла.
– Может быть, – кивнул Фарид. – Вижу, вижу, ты прав, свисает крыло убитой им птицы.
– А Саадр ад-Дин здесь хозяин?
– Нет. Только орел, – сжав зубы, сказал Фарид.
Знакомство
Когда Файзулла с Фаридом вернулись, то сразу заметили, что в лагере что-то произошло. У Ахнафа изменился тон в обращении к Файзулле, мужчина в зеленом жилете остался сидеть на том же месте. Перед ним стояла пиала с недопитым чаем, в широкой медной чашке, установленной посередине ковра, лежало нарезанное дольками какое-то восточное лакомство, больше похожее на ореховую халву. И еще, на что обратил внимание Файзулла, мужчина без какого-либо стеснения внимательно смотрел ему прямо в глаза, перебирая в ладонях четки.
– Хозяин приглашает тебя, Файзулла, – мягким голосом проговорил Ахнаф. – А где зан (женщина)?
Вместо ответа Файзулла, прищурившись, взглянул на Ахнафа, мол, кто ты такой, чтобы задавать мне вопросы? Именно это прочитал в его взгляде Ахнаф, и в тот же момент куда-то делась его наглость, и он вернулся в свое прежнее состояние одинокого человека, к которому все находившиеся вокруг были равнодушны.
– Саадр ад-Дин ждет тебя, – поклонившись, просипел Ахнаф.
– Не мешай, – буркнул Файзулла и, повернувшись к моджахеду, сидевшему на ковре, сказал: – Ташакор! Аллах ряхмят элясин, – и еще раз поклонившись, получив от него жестом разрешение присесть рядом, подчинился.