В якутской тайге
Шрифт:
Хутояров установил, что перед ним слабый конный отряд красных, и решил уничтожить его. Собрав все свои силы, он окружил Вихорева в месте ночлега в местности Итык-Кель.
Отчаянно дрались наши разведчики, целый день отбивая атаки белых. У бойцов осталось по пять — десять патронов. Еще одно наступление противника — и поражение неизбежно. Решили пойти на рискованный шаг.
Ночь как раз спускала на землю свой черный покров. Молчит темная тайга. Изредка раздаются выстрелы из цепи противника, расположившейся кольцом вдоль опушки леса. В одном месте тайга расступилась, прорезанная длинной
Отдохнувшие лошади резво рванули вперед, понесли в проход, отмеченный белеющим снегом. Враг не сразу заметил маневр красных. Потом спохватился. Затрещали выстрелы, засвистели пули, но уже поздно. Всадники проскочили через огненное кольцо.
Вихорев отошел на двадцать верст к западу. Там встретил роту Озоля в девяносто девять штыков, шедшую к нему на подкрепление. Вместе двинулись к лагерю Хутоярова. Но, придя на место боя, белых не застали. У жителей узнали, куда они ушли, двинулись следом.
К вечеру наткнулись на сильно укрепленную позицию Хутоярова в Олбе. Пытались наступать, но сильный огонь белых, хорошо защищенных толстым валом из балбах, остановил атаку, потом вторую.
Что делать? Сил для атаки мало. Послали донесение в Чурапчу. Через два дня подошла рота Моторина в пятьдесят штыков, привезла с собой скорострельную малокалиберную пушку.
Наутро снова перешли в наступление, и опять безрезультатно. Пушка не пробивала почти двухаршинные белогвардейские укрытия.
Снова в Чурапчу полетело донесение о результатах вторичного наступления и с просьбой выслать трехдюймовое орудие. Но такого орудия в Чурапче не оказалось.
Начальник восточно-боевого участка приказал Вихореву отойти в Татту. Не станут же белые вечно сидеть в окопах, пусть выйдут в поле.
Красный отряд отступил. Полковник Хутояров торжествовал. Чувство победителя окрылило его. По всему району он разослал агитаторов вербовать добровольцев, но запись шла туго. За все время в отряд вступило всего десять человек.
Чувствуя, что в народе сильно влияние большевиков, Хутояров издал и распространил среди населения такой приказ:
«Принимая во внимание, что государственным и политическим управлениям ЯАССР по Якутской области организована сеть осведомителей (шпионов), и находя такое явление очень вредным в деле освобождения края от Советской власти (коммунистической диктатуры) и установления правовых устоев общественно-государственной жизни, и что шпионами являются люди, потерявшие свою общественную совесть и очень вредные для общества, приказываю:
1. Осведомителям-шпионам (список коих имеется у нас, который будет опубликован в следующем приказе) Советской власти в однодневный срок со дня опубликования настоящего приказа выехать из районов, освобожденных от большевиков, в г. Якутск.
2. За неисполнение настоящего приказа виновные будут арестованы и преданы военно-полевому суду.
3. Всем воинским частям и органам местной народной власти вменяется в обязанность неуклонно наблюдать за точным исполнением.
Наверное,
Приказ полковника Хутоярова остался взмахом картонного меча. Нашими помощниками в деле ликвидации белых авантюристов являлось все трудовое население Якутии. Оно никуда не уехало, оно не имело никакого желания бросать свое хозяйство на разграбление, зная, что все полковники и генералы скоро сами будут улепетывать восвояси.
Нерадостная обстановка сложилась и у генерала Ракитина. Его отряд в двести пятьдесят человек во второй половине февраля прибыл в Баягантайский наслег, в двадцати верстах восточнее Чурапчи.
Якутское советское правительство предложило генералу прекратить борьбу и гарантировало всем добровольно сдавшимся неприкосновенность личности. Обращение Якутского советского правительства было передано Ракитину товарищами Жарных и Байкаловым (первый являлся братом, а второй — сыном командующего. — И. С.).
Генерал Ракитин сложить оружие отказался, а парламентеров арестовал. Но потом, отобрав у них оружие и документы, отпустил в Якутск. Таким образом, и на эту попытку Советской власти мирным путем разрешить авантюру Пепеляева белогвардейцы не реагировали.
Больше того, вскоре генерал Ракитин открыл военные действия, решив занять селение Мягинская управа и тем самым прервать связь красных отрядов, находящихся в Чурапче, с Якутском. Незаметно подобравшись к самой околице селения, отряд генерала бросился в атаку. Но гарнизон селения не растерялся и встретил атакующих убийственным огнем. При первых же выстрелах красных якуты-отрядники залегли на открытом месте, стали нести большие потери. Никакие приказания и личный пример офицеров не могли поднять их на продолжение атаки.
Потеряв до сорока человек убитыми и ранеными, Ракитин вынужден был снова возвратиться к Чурапче.
После этой неудачи среди якутов стало наблюдаться недоверчивое отношение к русским командирам. Привыкшие действовать только из засад, они считали мягинскую атаку бессмысленной затеей русских офицеров, которым, дескать, не жалко якутов.
Скоро генерал Ракитин совершил нападение на Чурапчу. Но и этот налет оказался неудачным. Здесь белогвардейцы потеряли около тридцати человек убитыми и ранеными.
А вскоре чурапчинский отряд, которым командовал опытный боевой красный командир Е. И. Курашов, получил от командующего Байкалова приказ выступить на выручку осажденного в Сасыл-сысы нашего отряда.
Одновременно туда же должен был выступить из Якутска и сам Байкалов.
Чтобы ввести Ракитина в заблуждение, «дед» сделал хитрый ход. Он подготовил два приказа по гарнизону. Первый был фиктивным и предлагал гарнизону отойти на Якутск. Второй же, настоящий, ставил чурапчинскому гарнизону задачу выступить на Амгу и соединиться с осажденным в Сасыл-сысы отрядом.