В ярости

Alexis Opsokopolos

Я схватил за шиворот Коляна, который рвался на противника, размахивая пилой, и громко закричал:

– Расходимся, пацаны!

– Дайте пройти! – не дав опомниться врагу, скомандовала Катя, подойдя максимально близко к окружению и грозно приподняв катану.

И те, кто находился между нами с Коляном и Катей дрогнули и расступились, дав нам выйти из круга. Некоторые бросились оказывать помощь раненым, другие не сводили с нас глаз.

– Не надо крови, пацаны! Это не ваша война! Скоро вы все сможете уйти с этой долбаной Точки! Просто немного подождите! – я медленно отходил в сторону холма. –

Берегите себя! Не лезьте в чужие разборки! Прокачка не стоит жизни!

Неожиданно парни вздрогнули и попятились. Я обернулся и увидел, как с холма в нашу сторону бежит Генрих с десятком отборных бойцов. Я поднял руки и замахал ими в разные стороны, давая понять, что всё в порядке и нет никаких проблем.

Когда товарищи добежали до нас, неприятель уже вовсю улепётывал.

– Макс, что за номера? – недовольно пробурчал Генрих. – Сдохнуть хочешь? Забыл, что без тебя это всё порожняк?

– Косяк, – мне действительно было стыдно за этот глупый поступок. – Но Колян туда ломанулся, я не мог его не отбить.

– Да и хер с ним! Если дебил, то что теперь, из-за него всеми рисковать? – блатной авторитет злобно зыркнул на моего друга и рявкнул на него. – Ещё раз такое устроишь, я сам тебя завалю. Понял?

Судя по тому, что Колян стоял, потупив взор, он осознал, какую совершил глупость. Ну хоть так, уже было хорошо, ещё не хватало, чтобы они с Генрихом сцепились.

Вернувшись к общей группе, мы выдвинулись в сторону штаба красных. Впрочем, часть наших бойцов ушла туда, не дожидаясь нас, чтобы побыстрее начать осаду.

И меня всё ещё удивлял тот факт, что за нами не устроили погоню. Возможно, главные силы, атакующие особняк просто не придали значения, происходящему с задней стороны дома. Может, подумали, что это часть бойцов решила с боем выйти из игры. Или им так хотелось взять форт и получить обещанные плюшки, что ни о чём, кроме этого, они не думали. Так или иначе, но за нами никто не пошёл.

– Колян, на фига ты туда побежал? – спросил я товарища, когда никого не оказалось рядом.

– Да хрен пойми, клинануло что-то, – честно ответил тот. – Будто в башке что-то переключилось. Увидел – побежал! Подумал, что это тема. Пока бы вы собрались да отдышались, я уже пару красных на стейки бы порезал.

На том наш разговор и закончился, и я лишний раз подумал, что мне это всё сильно не нравится. Особенно покоробило «на стейки». Как-то по-людоедски это прозвучало. Было видно, Колян сожалел, что чуть не подставил команду, но при этом он не испытывал никаких угрызений совести за свою излишнюю кровожадность. И это не просто не нравилось. Это пугало.

Минут через пятнадцать мы увидели зарево далеко впереди. Наверное, некоторые дома красных авторитетов уже подожгли. Это подбадривало.

Штаб вражеского клана находился в огромном четырёхэтажном особняке. Забора вокруг него не было, видимо, красные и представить не могли, что когда-либо им придётся оборонять это здание. Когда мы подошли, вокруг дома кольцом стояли около ста человек защитников и примерно столько же блатных пытались прорваться внутрь. С нашим приходом число осаждающих увеличилось в два раза. Тем не менее, обороняющиеся бились яростно, и надежды на быстрый захват вражеского форта улетучились мгновенно.

Мы нашей руководящей

группой встали на небольшом холмике в ста метрах от главного входа в штаб.

– Теоретически более двух-трёх часов они тут не продержатся, – высказал предположение Тимур. – Хотя если брать измором и беречь силы, то это всё может растянуться и дольше.

– Нет у нас трёх часов, – мрачно пробурчал Соломоныч. – И двух нет. Светать вот-вот начнёт. Каждая минута на счету.

– Тогда только толпой и нахрапом, – предложил Вазген. – И за полчаса замесим.

– Ну совсем нахрапом не стоит, – возразил Генрих. – У них на первом этаже есть большой холл. С него ведёт лестница на второй и выходы во многие помещения. Нам надо попасть туда. Но влезать в окна небольших кабинетов – пустая трата бойцов. А через главный вход пробиться будет трудно.

– Согласен, – кивнул Соломоныч. – Только этот холл же вроде окнами на заднюю сторону выходит?

– Да, я сейчас нарисую схему здания, был же внутри не раз, – подключился к обсуждению Академик, оглядел всех и уставился на меня. – Братюня, одолжи свою деревяшку, мечом землю ковырять как-то стрёмно.

Не сказать, чтобы мне понравилось, как моё боевое оружие назвали деревяшкой, но спорить я не стал и протянул блатному авторитету биту. Учитывая, что во время заварушки под холмом кто-то из противников срезал с неё кусок, словно обточил, она очень годилась, чтобы рисовать ей на земле.

Академик быстро начертил план дома с указанием его слабых мест. Все они были либо с задней стороны, либо по краям. В лоб атаковать однозначно не имело смысла.

– Лишь бы Система не решила, что форт падёт только после пленения главного красного босса, потому как если Медведь запрётся у себя в сейфе, мы его оттуда три дня доставать будем, – высказал предположение Вазген.

– Медведь? – переспросил я. – В сейфе?

– Медведь, – пояснил Соломоныч. – Это глава местных красных. Представитель их альянса на Точке. Бывший полкан КСК. Хотя хрен их там знает, может, и не бывший.

– А сейф – это его специальная комната, – добавил Академик. – Полностью бронированная. Он там собрания проводит, чтобы Система не палила. Она на втором этаже. Вон!

Он протянул в сторону красного штаба биту, пытаясь ею, как указкой, показать нам, где именно находится бронированная комната Медведя. Особого смысла в этом не было, скорее всего, авторитет сделал это интуитивно.

Не успел Академик опустить руку с битой, как в него с интервалом в доли секунды вонзились два арбалетных болта. И ещё один в землю возле его ног. И если первый болт попал в предплечье, то второй воткнулся ниже левого плеча прямо под ключицу. Академик резко дёрнулся, выронил биту и упал. Из раны фонтаном забила кровь.

Все резко пригнулись, ожидая, что последуют ещё выстрелы, а Вазген с Генрихом подхватили друга и потащили подальше от штаба в сторону росших неподалёку густых кустов черёмухи.

– Рану надо зажать! – кричал Соломоныч, бегая вокруг них. – Болт артерию пробил!

Спрятавшись за естественным укрытием, мы перевели дух, а старый коммерс принялся осматривать рану.

– Подключичная артерия. Херово, – выдал он заключение. – Болт доставать нельзя. Нужна операция. Но думаю, больница и так уже переполнена.