В земле чужой

Артемьев Роман Г.

— Здесь говорят, что ты мог бы сразу на четвертую взойти, — сунула мне кубок с чем-то горячительным Дарина.

— Обсуждали уже, — поморщился я. — Рано. Лучше скажи, над чем смеются?

Девушка обернулась на громкий взрыв хохота:

— А, это. В вышибалы на щелбаны играют.

Пользуясь тем, что на меня никто не смотрит, я незаметно отлил половину кубка в кадку с цветком. Не знаю, есть в пиве приворотное или нет, проверять не хочется. Честно сказать, устроенное девушками соревнование с тушкой Тихомира Острожского в качестве главного приза начинает надоедать, даже мешает. Ладно бы кто-то из них всерьёз втрескался!

Нет, дурью маются. Хорошо ещё, что Пожега активности не проявляет… Подозреваю, ей наставница мозги прочистила. Веселу Желановну девичьи интриги развлекают, она неплохо успела меня изучить и понимает, что приключений я не ищу. Зачем мне сейчас и здесь любовница, чтобы она мне мозг клевала? Да нафиг нужно.

— Вижу, Похвалу досталось.

— Ага, он уже третий раз проигрывает, — она покосилась на кубок, увидела, что жидкости убавилось, и довольно улыбнулась, тут же приобретая серьёзный вид. Ну точно какой-то шмурдяк намешала и подлила. — Не хочешь попробовать?

— Никакого желания. Загонял меня твой дядя.

— Он может! Но ты достойно держался, тебя хвалили. Буян даже детским пенял, что гридень, их моложе, а дерется лучше.

— Он рядом стоял, что ли?

— Совсем недалеко, — внезапно она захихикала. — Радислав, когда его услышал, аж скривился, словно у него зуб заболел.

— Ты, конечно, промолчать не смогла.

— Неправда! Мне не до того было, я смотрела.

— Хоть что-то доброе. Ладно, пойдём, — кивнул я в сторону самой большой компании. — Надо люду показаться, а то решат ещё, что загордился.

Вечеринка уже достигла того состояния, на котором именинник не особо-то и нужен. Тем не менее, большинство считало своим долгом подойти, поздравить, похвалить. Не все те, кто говорил приятные слова, говорили их искренне, но было бы странно, не окажись в толпе завистников. Слава многое значит в нашем обществе, молодые гридни ревностно оценивают свои и чужие успехи. Особенно пристально они глядят на сверстников.

Взойти на третью ступень в восемнадцатилетнем возрасте — результат хороший, но не удивительный, он считается нормой для представителей боярских родов. Правда, нужно учитывать, что их на соответствующий уровень вытягивают, за счет чего ступень получается в какой-то степени «дутая». И стимуляторами меня не пичкали, божье сплетение само росло. В любом случае, тому, что я получил, не завидовали — зависть вызывало то, как это было проделано. Публично, с очевидным заделом на будущее, по городу неизбежно разойдутся слухи, меня прославляющие, постепенно информация просочится в соседние земли и там, при необходимости, всплывёт. Жаждущих популярности юношей раздражало появление конкурента. А сказать вслух они ничего не могли. Репутация требовала держать лицо, что бесило ещё сильнее.

Конечно, по-черному завидовали немногие. Куда больше среди молодежи было тех, кому, в общем-то, всё равно, они развлечься пришли, единицы вовсе радовались. К последним принадлежали Избор и Лада, то ли реально проникшиеся родственными чувствами, то ли незаметно прокачавшие навык актерского мастерства.

— Круто ты устроился! Когда меня на трёшку возводили, гостей не приглашали, — после обязательных поздравлений пожаловался братан. Судя по тону, данный факт его не сильно расстраивал.

— Вот и хорошо, — тихонько

пропела Лада. — Незачем Лучезара Доброславича дразнить. К тому же прыгать, как Тихомир, ты бы не смог, опозорился бы только.

— Неправда твоя, сестрица — если в меня огнём пуляют, я очень быстро бегаю! — заверил её Избор. — Тихомир, тебя дед Бран льду учил?

— В Восходнем — он.

— Повезло, он редко кого учить соглашается. Говорит, времени нет.

— Похоже на то. К нему даже во время занятий постоянно кто-то с новостями подходил.

— К тебе тоже подходить будут, готовься, — предрекла девушка. — Начнут просить секретами поделиться.

— Какими секретами?

— Кое-кто от большого ума решил, что показал ты слишком многое. Три стихии, усиление, синяки быстро свел, перемещение это скоростное…

— Скачок.

— … скачок. Иные гридни таким широким арсеналом годам к сорока похвастаться могут, и то не каждый. Стало быть, поведала тебе наставница особые тайны, они-то тебе силушки и дали.

— Бред. Заниматься надо больше, вот и всё.

— Это ты им попробуй объяснить.

Предсказание сестры начало сбываться практически сразу, спустя минут десять меня в шутку попросили поделиться секретом быстрого освоения стихий. Ну, в шутку то в шутку, а глаза у того молодого гридня были серьёзные. Ответив ему то же, что и Ладе, я быстро свернул разговор и в дальнейшем предпочел общаться с более старшими гостями. Они меньше хвастались, обсуждали не только воинские забавы, лошадей или девушек, и в целом с ними было общаться интереснее. Правда, и опаснее тоже. В их кругу за языком приходилось следить тщательнее, да что там — на важных встречах не вовремя сделанный шаг могут счесть оскорблением.

Тем же вечером, после окончания встреч и ухода гостей (я их провожал, будучи формальным виновником торжества), на втором этаже нашего домика, в парадной светелке Веселы Желановны, собралась небольшая компания. Старейшина, её верная наперсница Втора, Азгут со Званом и я, которому среди них находиться, в общем-то, не по чину, но происхождение с сопутствующими обстоятельствами помогли. Так уж вышло, что со мной сегодня, и не только сегодня, откровенничали больше, чем с прочей молодежью.

Говорил Азгут:

— Несмотря на выгодные предложения, Устроитель колеблется. Честно сказать, не могу старцев винить — наши ремесленники искуснее.

— Не в искусстве дело, — поправила его старейшина. — Нас больше, наши товары качественнее, интереснее. А покупателей не особо много. Даже учитывая стоимость доставки, мы отнимем часть заказов у местных, вот чего они боятся.

Словенские земли не избежали проблемы, ограничивавшей развитие средневековой Европы. Дисбаланс спроса и предложения. Решали её схожими методами, то есть созданием цехов, вернее, их аналогов — сотен, товариществ, концов.

— Думаю, всё-таки мы их дожмём, — сказал Азгут. — Придумают что-нибудь. Уговорят князя пошлины ввести, или цензы на изготовление снизят. Спокойствие в земле им выгодно, удельные бояре да помещики — их основные покупатели. А если Обители замирят княжество, то удельных станет больше, денег у них тоже прибавится.

— Лет через десять, — тихо уточнила Втора.

— До мира ещё дожить надо, — добавил Зван.

Главный наш боевик только плечами пожал.

— Всё они понимают. Просто боятся что-то менять.