В зеркале русских былин
Шрифт:
– Ну, что, айда гулять? Только переодеться надобно, в штанах будет сподручнее.
Энтузиазмом Лены невозможно было не заразиться и вскоре я уже с улыбкой слушала ее комментарии, которыми подруга щедро одаривала все вокруг.
– Надо, наверное, к сказителям заглянуть, узнать, что да как. Расписание опять-таки взять, - со вздохом посмотрела я на серую избу.
– Успеешь, пойдем по территорию погуляем, а потом уже расписанием займемся.
– А книжки? Учебники же нужны.
– Это только
Я хмыкнул, припомнив хозяйку этой самой ступы.
– Кстати, мне показалось или ты действительно Николину Ягишну тетей назвала?
– Не показалась, она меня с детства нянчила, пока отец с богатырями да царевнами развлекался. Не до меня было, а, чтобы без пригляда не оставлять, Ягу то и вызвал.
На языке крутился вопрос о матери Елены, но я не стала бередить рану. Захочет, сама расскажет.
Завернув за угол терема, остановились, расслышав наши имена.
Приложив палец к губам, Ленка потянула меня в кусты жимолости, растущие по обе стороны центрального терема.
– И что он в ней нашел только? Надо же, сказительница, - презрительно фыркнула высокая красивая девушка с уложенными вокруг головы двумя толстыми косами.
– Мне кажется его интерес к ней сильно преувеличен, сама ж говорила, что у нашего директора шашни с Лисанной, - негромко возразила ей конопатая рыженькая девчушка.
– Ой, ты смешная, Мирка. Да у него таких как эта Лисанна - десятки. Но ни одну он в колеснице не катает и со своей дочерью в отдельную избу не селит.
Я закатила глаза, жалея, что поддалась на уговоры Ленки пойти гулять.
– Вы заметили, что никого из ее близких не было? Наверное, не одобряют их связь, - встрял в разговор высокий дородный парень с палицей на поясе.
А еще говорят, что мужчины не склонны к сплетням.
Тут, к счастью, появилась Настасья Микулишна и разогнала любителей совать свой нос, куда не следует.
Дождавшись, когда полянка опустеет, мы вылезли из кустов.
– Ты чего такая радостная? – подозрительно уставилась я на довольную сверх меры подругу.
Но та лишь загадочно улыбнулась.
Мы успели осмотреть тренировочную полянку, теплицы, где выращивают травы для зелий, заглянули в учебные классы, что занимали четыре длинные избы, по двум сторонам центрального терема, после чего нас отыскал запыхавшийся Миколка, сообщивший о сборах студентов по направлениям учебы.
Елену ждали во второй избе, а мне вновь пришлось идти к самому лесу в избу сказителей.
Внутри царил полнейший кавардак. Прямо в сенях на соломе лежал высокий тощий парень и читал книжку. В горнице старшекурсники устанавливали длинные лавки по периметру, на которых уже устраивались младшекурсники, а из глубины избы доносился спор на повышенных
– Это мой, не смей его брать, - визжала девица, которая утром вместе со мной проходила испытание.
– Привыкай, у нас все общее, - равнодушно вторила ей низенькая пухленькая брюнетка с забавными кудряшками.
– Тише-тише, девицы, разве можно так шуметь? – пыталась угомонить их разволновавшаяся Настасья Филипповна.
Как они все здесь живут?
Помимо спорящих девиц, остальные также не сидели молча, бурно обсуждая прошедшие каникулы, обновки или друг дружку.
У меня от шума и гама неприятно застучало в висках.
Если и на занятиях будет также, надолго меня не хватит.
За спиной открылась и закрылась дверь, обдав меня потоком прохладного воздуха, но я не стала оборачиваться, полагая, что пришел кто-то из сказителей.
– Тихо! – рявкнул на всю избу Кащей, чуть не доведя меня до икоты.
Подскочив на месте, обернулась, в ужасе смотря на мужчину.
Справедливости ради должна заметить, что проняло не только меня.
В избе воцарилась абсолютная тишина, и даже стало слышно, как за окном жужжит муха.
– Ратмир Мстиславович, - промямлила негромко Настасья Филипповна.
Кащей поморщился, отворачиваясь от натянутой прямо по центру комнаты веревки, на которой сушились девичьи белые рубашки.
Да уж, быт у них тут был не налажен от слова совсем.
– Заканчивайте уже этот балаган и введите, наконец, новичков в курс дела.
Настасья Филипповна быстро закивала, семеня в переднюю, а студенты принялись толкаться, спеша занять места на лавках.
Смирившись, что придется постоять, даже не пыталась вступить в битву.
Судя по засветившимся глазам Кащея, тот был на пределе.
– А ну марш на улицу все. Живо! – припечатал Ратмир, потеряв терпения, и первым покинул тесную избу.
Я с удовольствием последовала за ним, вдыхая свежий вечерний воздух. Внутри было слишком душно.
Стоило нам выйти, на полянке у избы появились ровные ряды лавок, перед которыми расположился узкий столик и кресло для Настасьи Филипповны.
На этот раз места хватало всем, и я без труда устроилась в правом ряду у самого края.
– Что ж, надеюсь, теперь у Вас не будет причин для бестолковых ссор и склок. Займитесь уже делом, Настасья Филипповна, - устало вздохнул Кащей, отступая.
Прежде чем раствориться в темноте, мужчина бросил на меня нечитаемый взгляд, который не остался незамеченным.
Но, все еще находясь под впечатлением, студенты не торопились обсуждать что-либо.
– Итак, милые мои. Сейчас я расскажу, как будут проходить наши занятия и пройдусь вкратце по тому, что нам с вами понадобится.