В зоне особого внимания

Месяцев Евгений

Волентир резко вскидывает голову:

— Командный пункт нужен всем, не только вам! И мне, и Пугачеву, и Егоро­ву! И комполка с начальником штаба не меньше зависят от нашего успеха! И они не дурнее вас! Сказано, склады, значит склады! Это большой шум! А в городке ракетчиков, куда вы предлагаете идти, од­ни лишь офицерские жены да солдатская баня!

— У штаба один приказ — взять зама­скированный командный пункт,— резко ответил Тарасов.— А с какой стороны я к нему подойду — мое дело. Я тут коман­дир! Слышите?!

Тарасов

долго, с некоторым вызовом смотрит на Волентира.

— Этот разведвыход у меня, может быть, сто первый,— ответил прапорщик, выдержав этот взгляд.— Я на этом деле железные зубы нажил, понял? Все в толк не возьму, командир, откуда у вас такая уверенность?

— Ч-черт — сказал Тарасов со злостью.— Ладно, убеждайтесь на собственной шку­ре! Егоров!

— Я! — ответил тот.

— Пойдешь с прапорщиком!

— Есть!

— Встречаемся у городка ракетчиков,— сказал Тарасов Волентиру.

— Ясно,— довольно ответил тот.

— Вот в этом лесочке... Ждем... До 22.00!

— Есть.

— Но учтите... Там — засада...

Волентир отходит от лейтенанта. А он, дотронувшись до «тельника», говорит и прапорщику, и самому себе:

— «Рябчиком» чую...

Баня в гарнизоне ракетчиков освещена, как дворец, несмотря на поздний час. Од­ному взводу командуют на выход, друго­му — заходить...

Все это из-за проволоки видят парашю­тисты-разведчики. К бане подкатил «га­зик». Из него вышли полковник и два майора с вениками под мышками.

Стало чуть светлее. Луна совсем под­нялась. Четче вырисовываются контуры складов горючего, которые держит под не­усыпным оком засада майора Морошкина. В лунном свете проступают силуэты бое­вых машин пехоты... Сторожевые вышки, ряды колючей проволоки...

Все это видят Волентир и Егоров сквозь плотную завесу листвы, которая отделяет их от засады... Вот они осторожно дви­нулись в глубь леса и тут же столкнулись нос к носу с молоденьким солдатом в камуфлированном комбинезоне.

Парень стоял, широко открыв глаза,— не то от испуга, не то от удивления.

— Товарищ капитан! — громко позвал солдатик.

Волентир словно подсек его, тут же взвалил на плечи и юркнул с ношей в кусты.

— В чем дело, Алиев?! — окликнули из темноты.

Отбежав метров десять, пропорщик опу­стил Алиева на землю, похлопал по ще­кам:

— Ну... ну!

Егоров стоял рядом, тревожно огляды­ваясь.

Двое бросились на него как кошки. Один не рассчитал прыжка и рухнул на Волен­тира. В короткой потасовке трудно было разобрать, кто где. Но вот прапорщик и Егоров выбрались наконец из «кучи малы» и ринулись в чащобу, будто их выбросили

из пращи. Волентир на ходу крикнул Его­рову:

— К оврагу, влево!

Егоров скатился по крутому склону. На дне оврага стояла глубокая вода. Он по­искал глазами место, где можно было бы быстро перебраться на другую

сторону... Увидел неподалеку тонкое деревце, кото­рое, рухнув со склона, легло верхушкой на другой берег, и бросился к нему.

Егоров ступил на противоположный склон оврага и тут же полез на раскиди­стый дуб, ветви которого нависли над во­дой, над сваленным деревом...

...Волентир скатился к этому дереву и осторожно двинулся по нему на другую сторону оврага. Двое рослых парней, кото­рые преследовали прапорщика, были сов­сем близко. Волентир шел по бревну, огля­дываясь на них. Ствол деревца прогибал­ся под тяжестью прапорщика... Вот-вот переломится... Балансируя, Волентир мед­ленно приближался к спасительному скло­ну... Осталось два шага...

Парни в пятнистых комбинезонах были уже в пяти метрах от «мосточка». А Во­лентир на том берегу!

«Северные» решают «брать» овраг с хо­да. Волентир лезет вверх по склону. Пре­следователи достигли середины бревна... И в этот момент, держась за толстую и гибкую ветку дуба, на «мосточек» «при­земляется» Егоров — крак! — ствол лома­ется, как спичка, парни летят в застояв­шуюся воду, на дно оврага. А Егоров спрыгнул с дуба и полез за Волентиром...

Тяжело дыша, они бегут по лесу.

...Где-то поблизости затрещала сорока. Пугачев очень похоже откликнулся... Из темноты вынырнули две фигуры — Волен­тир и Егоров. Тарасов мельком взглянул на их помятую форму, потом повернулся к Пугачеву и кивнул...

Тот, как уж, лезет под изгородь из ко­лючей проволоки. За ней тянется толстая проволока с овчаркой на цепи.

Дождавшись, когда собака подойдет по­ближе, Пугачев бережно достал из-за

пазухи кота-альбиноса и чуть подтолкнул к собаке. Кот сейчас же бросился вдоль машин. Пес за ним, взвыв от злости.

Одним махом разведчики проскакивают опасный участок.

— На место! — гаркнул кто-то в темно­те.— На место, тебе говорят!

Звякнула цепь, собака быстро пробежа­ла мимо разведчиков.

...Егоров распахнул толстую железную дверь: яркий свет и грохот ударили в лицо.

В машинном зале электроподстанции за пультом сидел и читал молоденький пра­порщик с петлицами автотракторных войск. Рядом, у громадного дизеля, столбом сто­ял солдат с масленкой.

— Сидеть! — гаркнул Егоров прапорщи­ку,— Ключи от резервной станции! Живо!

Прапорщик растерянно положил книгу. Егоров тем временем взял со стола связ­ку ключей.

— Сядь, малыш,— сказал он солдату с масленкой, а сам вскрыл колонку телефон­ного кабеля, быстро отвернул его концы.

Затем он повернул какие-то краны: шум в дизельной стих. Егоров орудует громад­ным гаечным ключом — выворачивает фор­сунки дизелей. Падают стрелки вольтмет­ров и амперметров, гаснет свет в больших лампах — дизельная погружается в полу­мрак: горит лишь аварийное освещение.