В зоне особого внимания

Месяцев Евгений

— Да-а,—Жбанов задумался, глядя на карту.— Ладно, резюмируем. Где-то рядом бродит группа лейтенанта Тарасова. Пять человек. Так? В ее активе: мост, стартовая батарея, гарнизон ракетчиков. Сейчас она либо отсиживается, либо идет к аэродрому перехватчиков, чтобы, блоки­ровав его, обеспечить высадку основных сил десанта. Так?

— Именно!

— Как будешь действовать?

— Сообразно основному принципу — вы­жидай и угадывай,— Морошкин улыб­нулся.

— Да, чуть

не забыл,— спохватился Жбанов.— Тут мне под утро начфин от ра­кетчиков звонил. Он видел этих ребят. Уве­ряет, что они пойдут к станции...

Морошкин набрал на телефонном диске три цифры.

— Майор Морошкин из штаба «север­ных»,— сказал он кому-то.— Здравия же­лаю! У меня просьбочка... Не было ли у вас каких-нибудь чепе? Машины, напри­мер, не угоняли? А на железной дороге? Тоже слава богу? Да нет, свои дела... Спа­сибо. Всего наилучшего! Да, простите! Если что-нибудь случится, любые стран­ные люди, любые события — дайте знать, пожалуйста! Благодарю!

Подождав секунду, Морошкин набрал еще один номер.

— Прошу сводку по радиоперехвату!.. Квадраты четыре, пять и шесть... Все чи­сто? Понял, спасибо!

— Я бы все-таки перебросил на аэро­дром и к станции два-три батальона,— ска­зал Жбанов.—Не медля... И потихоньку.

Мелкий дождик все сеял и сеял. Лес стоит притихший... Разведчики бесшумно бегут по опушке.

Тарасов в хвосте группы: мокрый, вскло­коченный, редкие волосы некрасиво слип­лись на лбу и висках, он словно поста­рел лет на десять. Лейтенант закашлял — глухо, с надрывом, как в бочку.

— Стоп! — скомандовал Волентир.

В руках прапорщика тут же появилась плоская бутылка.

— Расстегните куртку,— мрачно просит он лейтенанта.

Тарасов задрал куртку и тельняшку, оголив спину. Волентир налил на ладонь светлую жидкость из бутылки и с остерве­нением принялся растирать спину Тара­сова.

— Та-ак,— закряхтел лейтенант, вдохнув носом запах спирта,— между лопаток, Саня, между... Теперь пониже... Ага, тут... Хор-ро-шо...

С потеплевшим от удовольствия лицом Тарасов распрямился и сказал:

— Сделаем дневку... у лесника! Как, Пугачев?! Примет ваш дедуля всю бра­тию?!

— О чем речь, Виктор Павлович?! — ра­достно ответил Пугачев.— Баньку затопим!

— Насчет бани...

Все вдруг засмеялись, вспомнив баню в гарнизоне ракетчиков.

— Я почему к леснику решил завер­нуть...— продолжал Тарасов.— Отсидимся у противничка под носом... Ты как дума­ешь?

— Как чапаевский комиссар «я думаю... командир уже принял решение и оно пра­вильное».

...Над долгой равниной повисли покой и тишина. Солнце, ярко-красное,— предвест­ник ветреного дня

подкатывается к го­ризонту. Тихо... Из глубины лесов камера медленно «достает» добротный дом лес­ника...

Его двор, речку и разбитый проселок.

Сам лесник — пожилой, но еще весьма бравый, сидит на порожках, кормит здо­ровенного пса. Рядом с лесником пристрои­лась его внучка Настя: обняв Пугачева, она говорит что-то ему на ухо, поглядывая при этом на Егорова.

— Да-а, конечно,— отвечает Пугачев, подмигнув Егорову.— О чем речь? Обяза­тельно скажу...

— Да ну тебя! — Настя целует брата.— Я же не о том!

Судя по взглядам Егорова, Настя ему очень нравится. Сержант не торопясь чи­стит свой автомат, разложив его детали на чистой тряпице.

Настя подходит к Егорову. Он почти­тельно встает со скамейки, продолжая свое занятие.

— А это что? — спросила Настя, дотро­нувшись до одной из деталей.

— А это...— хотел было ответить Егоров, но Пугачев опередил его:

— А это — щечки!

— Что, правда?

— Да нет, конечно,— смущенно ответил Егоров.— Поршень — если по науке.

— Ясно... Вы всегда такой молчун?

— По праздникам. }

— А какое у вас звание?

— Сержант.

— А Игорь? Тоже?

— Никак . нет! — ответил Пугачев.—-Я отставной козы барабанщик.

— Ты когда домой вернешься, барабан­щик? — спросил лесник.

— Осенью, дед. Если командиры отпу­стят. А что?

— Охотиться приезжай,— ответил лес­ник.— Живешь — рукой подать, а к род­ному деду заглядываешь раз в год по обе­щанию. Не стыдно, паря? Друзей своих привози — я вам такую охоту соберу! С банькой, с водочкой самодельной на травках да на ягодках. С грибочками, с брусничкой моченой...

— Боюсь, не получится, дед! В институт надо поступать — и так сколько времени потерял. Если мы сейчас хорошо все это дело отработаем — тут же еду сдавать эк­замены.

— А-а, ну тебя! — лесник махнул ру­кой.— Все причины ишешь!

...В горнице, поставив на подоконник зеркало, бреется Тарасов: тщательно, не доверяя зеркалу, он гладит рукой выбри­тое место.

— Зря стараетесь, командир! — заметил Волентир.— В лесу кожа воспалится — за­мучаетесь...

Лейтенант лишь искоса глянул на пра­порщика.

— А что, разве для военных служба кончилась? — нарочито громко спрашивает Волентир, выходя из дома.

Он подходит к двери амбара и рисует на ней мелом силуэт человека в каске, с пистолетом в руке. Первым, разбежавшись, прыгает Пугачев: «крутанув» сальто, он тут же бросает в дверь большой нож — он впивается в «ногу» мишени.