В.А. Жуковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
28 <февраля>. Опять был у Василия Андреевича. Застал его больным.
Разговор о литературе. Он прочел мою характеристику Батюшкова6 и очень
хвалил ее.
– - Вы успели сжато и метко выразить в ней всю суть поэзии Батюшкова, --
сказал он.
Потом Жуковский жаловался на "Отечественные записки"7, которые
превозносят его до небес, но так неловко, что это уже становится нелестным.
– - Странно, -- прибавил он, -- что меня многие считают поэтом
между тем как я очень склонен к веселости, шутливости и даже карикатуре.
Еще много говорил о торговом направлении нашей литературы и
прибавил в заключение:
– - Слава Богу, я никогда не был литератором по профессии, а писал только
потому, что писалось.
1841
Март 11. <...> Боже великий! Что за порядок вещей! Вот я уже
полноправный член общества, пользуюсь некоторой известностью и влиянием и
не могу добиться -- чего же? Независимости моей матери и брата! Полоумный
вельможа имеет право мне отказать: это называется правом! Вся кровь кипит во
мне, я понимаю, как люди доходят до крайностей!.. Жду с нетерпением приезда
из Москвы Жуковского8: может быть, его влияние в состоянии будет что-нибудь
сделать. <...>
23 <марта>. Сегодня был у Жуковского и просил его содействия по делу о
моей матери и брате. Он с негодованием слушал мой рассказ о моих неудачных
попытках по этому случаю и открыто выражал свое отвращение к образу
действий графа и к обусловливающему их порядку вещей. Василий Андреевич
обещался пустить в ход весь свой кредит. Я с моей стороны не постою ни за какой
суммой выкупа, если последний потребуется, -- чего бы мне ни стоило скопить ее.
Боже мой! Боже мой! Лишь бы не изнемочь в борьбе...
Апрель 3. Праздники. Прекрасные, ясные, теплые дни -- теплые,
насколько они могут быть такими в Петербурге до вскрытия Новы. Сегодня
состоялся акт в университете. Речь моя имела успех, хотя я читал дурно.
От Жуковского еще никаких вестей.
9 <апреля>. Сегодня наконец спала с моего сердца невыносимая тяжесть:
наконец моя мать -- моя праведная, благородная, возвышенная мать -- и брат мой
могут заодно со мной свободно дышать. Граф Шереметев уже подписал
отпускную, без выкупа: сегодня я получил о том извещение. Кому я этим обязан:
Жуковскому или наконец решимости самого графа? Во всяком случае, все
прошлое забыто и прощено.
14 <апреля>. Дело о матери моей и брате кончилось так хорошо только
благодаря вмешательству Жуковского. Да благословит его Бог! Сегодня я был у
него и благодарил его9. <...>
1843
Май 10.
Дамаянти", эпизод из индейской поэмы "Магабараты"10. Что сказать о ней?
Гекзаметры прекрасны: свежий, стройный, роскошно благоухающий язык. Но
фантастическое здание поэмы не сразу может прийтись по вкусу нашим
европейским требованиям.
1852
Май 10. <...> Погодин спрашивал у министра разрешение окружить в
"Москвитянине" черным бордюром известие о смерти Жуковского. Министр
разрешил. <...>
Ноябрь 10. Читал А. С. Норову мою статью о Жуковском11. Она
понравилась ему. Я еще летом обещал ее Краевскому12. Теперь о том проведали
издатели "Современника" и предлагают мне гораздо более выгодные условия. С
тем же являлся ко мне и редактор "Библиотеки для чтения". Но не подобает
изменять своему слову. Я только написал Краевскому, что, так как у него уже
была статья о Жуковском, не предпочтет ли он отказаться от моей? Краевский
отвечал, что никогда ни под каким видом не желает отказаться от моей статьи и
просит прислать ему ее. Ну, так тому и быть.
27 <ноября>. Был вчера у цензора (А. В.) Фрейганга с моей статьей о
Жуковском. Он согласился, чтобы она была представлена ему на рассмотрение в
корректуре. Я прочитал ему несколько страниц заключения. Он заметил одну
фразу, которую, по его мнению, надлежало изменить, или, вернее, не фразу, а два
слова: "движение умов". <...>
1853
Январь 8. <...> Меня встретил Плетнев с изъявлениями благодарности и
прочее за мою статью о Жуковском, которую уже прочел в первом номере
"Отечественных записок".
– - Вы попали прямо в суть дела, -- сказал он мне, -- и превосходно
определили Жуковского со всех сторон. Особенно хорошо определены у вас
отношения его к обществу. Я сам старался везде показывать, что деятельность
писателя есть гражданская заслуга.
До меня вообще доходят вести, что статья моя принята в публике очень
хорошо. Это ободряет меня на писание дальнейших очерков.
1855
Октябрь 18. <...> Получил высочайшее повеление о назначении меня
членом комитета под председательством Д. Н. Блудова для рассмотра посмертных
сочинений Жуковского13, которые хотят издать. Другие члены: Плетнев, князь