Вадбольский 2
Шрифт:
— Здорово, — сказала Глориана сдержанно, хотя глаза засияли, а Иоланта и подруги едва не визжали, наверняка фиолетовый нечто очень ценное.
Вторая змея, что тоже не змея вовсе, а тёмноспондильный лабиринтодонт, только безногий, есть и такой подвид, всё ещё дергалась, хотя заряды из мушкетов буквально изрешетили. Глориана и Дроссельмейер успешно добили мечом и копьём, похожим на казацкую пику.
В этой ни жемчужин, ни кристаллов, зато Павлова навырезала каких-то важных для науки желёз и с торжеством сунула
Я посмотрел картинку с дрона, сказал бодро:
— Ружья перезарядили? Двигаемся дальше! К болоту близко низзя.
Дроссельмейер спросила с подозрением:
— Почему? Что вы от нас таите, Вадбольский?
— Он здесь уже бывал, — предположила Иоланта.
— В болоте?
— Это же Вадбольский, он грязь найдет везде.
— Я ему не доверяю, — сказала Дроссельмейер. — Знает, что там. А вдруг особо ценное?
Я вздохнул.
— Там не ценное, а опасное. Не слишком, правда. Управиться можно. Но особой добычи не набьёте. Если Глориана велит подразнить существ из болота, хорошо, сделаем.
Глориана дёрнулась, уставилась на меня с подозрением.
— А вы?
Я нагло улыбнулся.
— Было бы смертельно опасно, я бы запротестовал, как мы и договорились. А так все решения на вас, вы — лидер, ваша светлость! Бесспорный и непререкаемый! Вождь, можно сказать. Прекрасный вождь, и я не боюсь сказать вам это прямо в глаза! И красивый, вот уж не думал, что брякну правду-матку.
Она пристально посмотрела на меня, надменная и прекрасная, перевела царственный взгляд на соратниц.
— Хорошо, — произнесла с некоторым сомнением. — Если это не смертельно опасно, то… посмотрим, кто и зачем сидит в болоте.
— Есть такие чудаки, — поддакнул я. — Патриоты!.. Нет, чтобы на песок и солнышко…
— Вадбольский!
— Только слишком близко не надо, — предупредил я. — Пусть вылезают самые настырные. По одному, гуськом и по росту. Настырных и у людей не слишком, но есть, есть. И будьте так сказать… ну, вы поняли!
Сам я пошёл впереди, останавливаясь через каждые шаг-два и выжидая. Так приблизился к краю с тёмной тухлой водой шагов на десять. Пахнет мощно, словно гнилым мясом, ладно, хочешь продвигать права женщин — терпи!
Тухлым пахнyло сильнее, а парочка местных обитателей приподняли блестящие от воды и слизи головы и повернулись к нам.
— Стоп, — велел я. — Теперь ждать!
Они замерли, ружья направлены в сторону болота, наконец-то встали полукругом, а то все три мушкета смотрели мне в спину.
— Без команды не стрелять, — напомнил я. — И вообще… три заряда в одну лягушку многовато. Вы уж как-то распределитесь, да и видно будет, кто постоянно промахивается.
Тёмный горб начал вырастать над болотом, затем медленно двинулся в мою сторону. По мере того, как всё ближе к берегу, приподнимался над поверхностью воды, словно не
— Не стрелять, — повторил я. — Берегите заряды, перезаряжать будет некогда. Стреляйте наверняка.
Когда трилобит, а это явно он, выполз на берег и двинулся ко мне, я приготовился к короткой схватке, однако трилобит вдруг приподнялся, под мощной «головой» как будто приоткрылось нечто вроде пасти, и оттуда ударил ослепительно голубой луч.
Меня тряхнуло, но сразу же организм словно радостно завопил: ещё, дайте ещё!
Лица суфражисток побелели, я крикнул:
— Не стрелять, не стрелять!.. Что удивительного? Подумаешь, трилобит, стреляющий электричеством!.. Вы ещё скат-гнюса не видели!
Молча подумал, что и я не видел такого огромного трилобита, да ещё чтоб выполз на сушу. Суфражисткам вроде бы стало стыдно, я молодец, умею говорить внушающе, самец есть самец, всё-таки патриархат завоевали с боем, не с неба рухнул.
Трилобит с места не сдвинулся, накапливает заряд для второго удара, ага, щас я вот буду стоять и получать плюхи, хотя мой организм почему-то ликует, видимо что-то во мне изменилось, я ведь ненавижу удары током с того дня, как в детстве сунул тонкие пальчики в розетку.
Даже Глориана дёрнулась, когда я быстро шагнул к трилобиту и двумя быстрыми ударами рассёк его туловище надвое. Прекрасный меч, спасибо, неизвестный курсант Академии, ещё не раз упомяну тебя с благодарностью, пусть тебе на том свете хорошо икнется.
Трилобит осел на влажную землю, Павлова шагнула было вперед, на ходу вытаскивая длинный и заточенный до остроты бритвы нож, я запоздало крикнул:
— Назад! Рано!
Она по инерции сделала ещё два шага, оказавшись уже возле трилобита, в недоумении оглянулась на меня.
Из болота, посчитав что существо перешло красную линию, полезли сразу толпой, стадом, а то и стаей.
Павлова поспешно отбежала в конец отряда, а я принялся рубить самых бойких. За спиной разрозненно грохнули три выстрела, все попали удачно, троих буквально разорвало на куски, туши сразу уткнулись в землю и перестали двигаться.
Я рубил, медленно отступая, суфражистки бросили ружья на землю и, взявшись за рукояти мечей, упорно рубили и рубили, тоже отступая шаг за шагом, как и я.
Хуже того, вот уж чего не ожидал от трилобитов, некоторые сворачивались в шары и налетали на меня, как маленькие танки! Я лишь одного попробовал остановить, но гад чуть кости не поломал, пришлось отпрыгивать, увертываться, через некоторых перескакивать, а то окружат и затопчут, и всё время рубил и рубил, раскалывая им панцири, но их это не останавливало… довольно долго.
Глориана, Иоланта и Сюзанна дрались, как львицы, то орудуя мечами, то выпуская из ладоней яркие молнии, огненные шары, мощные потоки воздуха.