Вадбольский 2
Шрифт:
Сюзанна всю обратную дорогу сидела задумчивая, посматривала на меня искоса.
Я поинтересовался:
— Как насчёт жениха?
Она в некотором сомнении прикусила верхнюю губу. Лицо так выглядит не таким уж высокомерным, а почти женским.
Автомобиль достаточно быстро прёт по ночному городу, небо тёмное, будто залито чернилами, но улица и проезжая часть хорошо освещена газовыми фонарями.
— Просто поговорили, — ответила она после долгой паузы. — Так, ни о чем. Женщины есть женщины. А вот о
— О наших отношениях?
Она посмотрела с укором.
— Кто о таком спрашивает в лоб?.. Ты совсем дикий, Вадбольский. Да и вообще, странно как-то, будто больше интересовались тобой.
— Эгоисты, — поддакнул я. — А должны были, даже обязаны, интересоваться только тобой!.. Хотя женщины есть женщины. А как насчёт Андропова?
Она замедленно кивнула.
— Да… и другие тоже. Может, ты анархист, Вадбольский? Тайком бонбы делаешь?
— Ещё какой, — заверил я. — Но не надейся, прижимать тут в салоне тебя не стану. Хотя сама можешь меня подомогаться, иначе какая ты суфражистка? Я отбиваться и звать на помощь не буду, обещаю.
Она фыркнула и отвернулась к окошку, где быстро проскакивают каменные стены серых петербургских домов.
Домогаться мужчин — обязанность женщин, дабы поставить себя на один уровень с мужчинами. Это будет выдающейся победой суфражизма, более значимой, чем равенство в избирательном цензе, устройстве на работу и быть избираемой на высокие государственные должности.
То не так ярко и заметно, слишком высокие сферы, зато бытовой уровень всегда перед глазами, и домогающиеся мужчин женщины сразу укажут на победное равенство полов.
Надеюсь, Сюзанна донесет эти мудрые мысли до Глорианы. Если та сразу не прибьет соратницу, то может постепенно и принять идею подобного равенства. А то как-то не совсем, когда четверо женщин, да ещё каких, идут со мной в Щель Дьявола, и ни одну даже не пощупаешь за жопу, почему-то обидятся.
Автомобиль остановился на площади перед Академией, я попрощался с Сюзанной, вылез, но как только они скрылись из виду, подозвал извозчика и велел гнать на улицу князя Бетховена.
Глава 14
После последнего рейда в Щель Дьявола купил три очень хороших меча для своих ребят, доспехи выбрал себе только Тадэуш. За неделю все трое новеньких окрепли, на лицах малость разгладились морщины, но главное — исчезли признаки подтачивающих организм болезней.
Сейчас почти не уступают по внешним признакам возраста моложавым Ивану и Василию, разве что нужно больше лопать мяса и творога, поднимать тяжести, подготавливая мускулатуру, и по возможности заниматься с оружием, вспоминая воинскую подготовку.
Не сообщая им подробности, велел пить ещё и настойку, ускоряющую регенерацию. С серьёзными ранами пока никак, но кровоподтеки
Второй дрон, который сделал под филина, назвал «Бинго», раз уж у первого есть имя, а третий пока что подрастает безымянным. Правда, у второго что-то с динамиком, тембр такой, что могучий бас, прям как у Шаляпина, я сам не заметил, как стал называть его Шаляпиным, пример того, как кликухи или ники держатся крепче, чем закрепленные законом и паспортом фамилии.
В свободное от варки зелья время прошелся по улицам города, присматривая место для лекарской лавки, не дело, что продаём здесь, где живем и готовим.
Вроде бы подошел один из домиков на стыке бедных кварталов и средних, осталось только договориться о цене. На этот раз речь насчёт аренды не идёт, нужен свой домик.
К сожалению, хозяин арендуемого мною домика начал повышать квартплату, постоянно интересуется насчёт размера нашего дохода, а это значит, будет повышать, пока не упрёмся в потолок.
Обратно возвращался поздно, на улицах темно, а тучи закрыли небо. Я ощутил как за мной от стены отделилась тень и двинулась следом, через мгновение, когда все чувства были нацелены на преследователя, я уже видел, не оборачиваясь, что за мной идёт лохматый мужик, мрачный и насупленный, в кулаке сжимает короткий нож.
Я замедлил шаг, давая ему догнать, дурак даже не понял, что я подставляюсь намеренно, замахнулся ножом, я развернулся ударил с такой силой, что сломал не только нижнюю челюсть, но и верхнюю.
Он упал на колени, изо рта кровь, грудь вздымается с хрипами, в горле клокочет, а в глазах наконец-то проступил страх.
— Кто… ты…
Я сказал как можно спокойнее:
— А угадай.
Его нож вывалился из ослабевших пальцев. Я сделал шаг, носком ботинка благоразумно отпихнул оружие в сторону, врагу нельзя давать шансов на реванш.
— Ты… не такой…
— Угадал, — сказал я, — за это оставлю тебе жизнь.
— Спа… сибо, — ответил он хриплым голосом.
Я отвернулся, показывая, что ухожу, он взметнулся почти из положения лежа, левая рука выхватила из-за пазухи второй нож, прыгнул быстро и умело…
…но я ждал, слишком уж умирающим голосом поблагодарил, да и не было в нем ни благодарности, ни раскаяния, а только ожидание, когда я расслаблюсь, наслаждаясь победой, слишком уж предсказуемо.
Короткий удар в горло, он всхлипнул и рухнул лицом вниз. Я не стал задерживаться, развернулся и быстро ушел.
Побеждаю пока легко, считают меня слабаком. Здесь всякий, кто ощущает в себе силу, ходит петухом, выпячивая грудь и окидывая всех презрительным взглядом, что поделать, люди пока что достаточно откровенные.