Вадбольский 4
Шрифт:
— За доверие спасибо, — сказал он мне и перевёл взгляд на Сюзанну. — Моя девочка! Я знал, что ты умница, но ты оказалась умнее, чем я ожидал. Намного. Порадую твою маму, очень уж за тебя тревожится.
Он посмотрел на меня, я сказал учтиво:
— Она очень хорошо умеет просчитывать риски. Для финансиста это, наверное, самое важное. Без неё я бы не справился, честно.
Он взглянул на часы на левом запястье, вздохнул, поднялся.
— Мне пора. Что могу сказать?.. Ещё раз, спасибо за доверие. Если что будет нужно, можете обращаться
— Папа! — воскликнула Сюзанна в великом возмущении. — Да я тут с такими делами справляюсь!..
Он улыбнулся покровительственно, но чуть-чуть, дети ещё не понимают, насколько мир сложен.
Я кивнул, дескать, я мужчина, потому, хоть кадет, но уже понимаю, нам брать эту сложность и эту тяжесть на свои спины и плечи.
Прощаясь, он обнял Сюзанну намного теплее, чем при встрече, сказал:
— Хорошо работаешь, но время от времени заглядывай домой. Мама по тебе скучает.
И, крепко пожав мне руку, сел в автомобиль. Шофёр захлопнул за ним дверцу, отрезая от нас, мы с Сюзанной смотрели, как автомобиль вырулил со двора на улицу, там развернулся и умчался.
Сюзанна ухватили меня за плечо и потрясла.
— Ты слышал?.. Слышал, что он сказал?
— А что сказал?
— Пригласил меня заехать домой!
— Потому что мама скучает, — уточнил я. — Про себя умолчал… Ладно-ладно, не пыхти. Просто не хочет показывать слишком заметно, что и он уже не считает тебя ветреной дурой. По его мнению, ты вполне расчётливая и хитрая.
Он вскрикнула возмущённо:
— Как, как ты меня обозвал? Я расчётливая?
— Но ты же финансист, — сказал я. — Как можно быть нерасчётливой?
— Свинья ты, Вадбольский!
Я подхватил её под руку и повел в дом, она малость отошла, в холле сказала светлым голосом:
— Но ты сумел его обаять. Не знаю как, но отношение к тебе изменилось, никогда бы не поверила, чтоб вот так сразу.
— А было хуже некуда?
Она чуть смутилась, энергично тряхнула головой.
— Нет, но папа считал тебя малость безрассудным. Но сейчас, видишь, даже обещал помочь, если обратишься.
Она посмотрела с ожиданием, я покачал головой.
— Нельзя. Если можем сами, должны сами. Как бы ни было трудно. Уважение и престиж зарабатываются только упорным трудом. Но то, что повысили своё положение в глазах твоего отца… бесспорная победа. Ну что, по чашке кофе, да продолжишь рейд по магазинам?
Она подумала, тряхнула головой.
— Уже перехотелось. Сейчас бы снова за стол и за расчёты!.. С твоими землями, предприятиями и… возможностями столько можно сделать!.. Ты едешь?
Я вздохнул.
— Езжай одна, как и приехала. У меня ещё встреча.
Она спросила ревниво:
— С кем?
— С Горчаковым. У него какие-то предложения по сотрудничеству. Все-таки сын канцлера Российской Империи.
Она вскрикнула счастливо:
— Как здорово!
Я сдвинул плечами.
—
Она сказала неуверенно:
— Но у семьи Горчаковых огромные возможности…
— Если для этого я должен войти в их круг и выполнять их указания, то, Сюзанна, ты же меня знаешь.
— Знаю, — ответила она со вздохом. — Ладно, я поехала.
Чмокнула меня в щёку, чего я никак не ожидал, у Байонетты научилась, что ли?
Я проводил её до автомобиля, Антуан замедленно вышел навстречу, очень неспешно, словно давал нам время попрощаться, но я ни от кого услуг не принимаю, чтобы никому не быть должным, усадил Сюзанну на заднее мягкое сиденье, прикрыл за нею дверь и отступил с вежливым поклоном.
Автомобиль сдвинулся с места, а я бросил взгляд на часы. Да, успел, Горчаков будет здесь через пять минут, он старается быть предельно пунктуальным. Это обязательная черта дипломатов, а он уверен, что не только попадет в Дипломатический корпус, но со временем и возглавит это престижное и такое важное заведение.
Мату Хари отправил охранять Сюзанну, здесь в Петербурге наблюдение ведёт Шаляпин, он и за мной присмотрит, если заметит что-то подозрительное.
Горчаков прибыл минута в минуту, что по нынешней погоде и вообще временам явление исключительное.
Едва автомобиль начал останавливаться, он открыл дверь, сразу крикнул возбужденно:
— Ну ты даёшь!
Я сделал непонимающее лицо.
— Ты о чём?
Он выскочил из автомобиля, не дожидаясь, пока шофёр проделает все манипуляции, подбежал ко мне.
— Как о чём? Только отвернулся от стола, а там уже от тебя записка!.. Что у тебя за посыльные? Или это родовая магия?
— Секрет Рода, — ответил я, таким ответом всегда пресекаются любые вопросы. — Что именно предлагает твой отец?..
Он вздохнул.
— Даже кофия пожадничаешь?
— Жалко, конечно, — сказал я, — кофий дорогой, а я барон бедный, нищий, без рода и племени…
Быстро поднялись в дом, ещё в холле я крикнул громко:
— Два кофе и печенье в малый кабинет! Извини, я сам и в одиночку дую литрами, а тут ещё гости за гостями… Нет-нет, не спрашивай. Я же начинающий промышленник, должен хранить тайну коммерческих связей.
Едва опустились в кресла, слуга внёс на подносе две большие чашки с горячим кофе, второй вошёл с широкой тарелкой в обеих руках, горка сахарного печенья вызывающе блестит сахаринками, как крохотными бриллиантиками.
Горчаков дождался, когда всё опустилось на столешницу, жадно ухватил кофейную чашку обеими руками, похоже, замерз, греет обе ладони о выпуклые края, тоже явно спешил не из дома.
— Отец, — произнес он тем не менее осторожно и в замедленном темпе, — начинает проявлять нетерпение. Понимаешь, очень много промышленников осаждают его и моего дядю, пытаясь пробить свои заказы, а у тебя явно что-то интересное, но ты заинтересованности не проявляешь…