Вагоновожатый
Шрифт:
Леонид на эти слова искренне удивился:
– О чем вы говорите?! Эти зловещие преступления являются проявлением любви?
Психиатр снисходительно улыбнулся:
– Видите ли, я, конечно, понимаю, что вы очень далеки от науки… Ничего, я объясню. В данном случае пациент, нападая на определенный тип женщин, искренне желает, чтобы ни одна девушка не была похожа на сестру, на его мать. Он не хочет, чтобы они в своей жизни еще кому-либо сделали больно. Потому что он их любит – и мучительницу-сестру, и практически бросившую
Ведущий только пожал плечами:
– Странная у вас логика.
– У меня логика профессионала, – З.Ройди постучал по столу пальцем со знакомым Эрике обгрызенным ногтем, а потом вдруг, как и на прошлой передаче, начал всматриваться в лицо Леонида. – Вы, кстати, очень легко можете проверить выводы науки. Например, я могу сказать о проблемах в вашей психике, и вы убедитесь в том, что…
На этих словах ведущий снова приложил руку к миниатюрному наушнику и тут же перевел взгляд на дрогнувший край кулис:
– Извините, доктор, но обо мне мы поговорим как-нибудь в другой раз и в другой обстановке. А сейчас к нам присоединится еще один гость. Это пока не С.Кунц, которого мы ждем с особым нетерпением. Но это человек также весьма причастный к обсуждаемой теме. Итак, инспектор Д.Аргон. Несмотря на свою занятость на месте нового преступления, он не заставил нас долго ждать.
В студию вошел крупнофигурный полицейский. Леонид кивнул:
– Добрый вечер! Проходите!
Полицейский, держась сразу обеими руками за папку, также кивнул, а затем, несколько неуклюже усаживаясь за стол, бросил в камеру:
– Здравствуйте!
На сидящего в этот раз рядом с ним психиатра он даже не посмотрел.
Ведущий продолжал глядеть инспектора:
– Вы ведь прямо с места преступления. Что случилось? В городе объявился еще один маньяк?
Полицейский от такого неожиданного вопроса даже вздрогнул:
– О чем вы говорите… – потом взял себя в руки. – Да имело место быть преступление, но незначительное, на бытовой почве. Уже, можно сказать, раскрыто по горячим следам… Однако хотел бы заметить в связи с ваши вопросом: не нужно пугать наш достаточно спокойный город. Он и так взбудоражен. По вине, между прочим, журналистов.
Леонид улыбнулся:
– Конечно, как всегда, во всем виноваты журналисты.
– Да, – тряхнул своей большой головой полицейский. – Если бы вы и ваши коллеги не уделяли этому делу столько внимания, то я… то мы … то…
Ведущий иронично подсказал:
– То, наверняка, преступления все продолжались бы и продолжались, а полиция бы все утверждала, что никакого маньяка не существует и бояться никого не нужно – гуляйте люди по улицам города спокойно… Вы это хотели сказать?
– Нет, – вздохнул инспектор и погладил свои короткие мелкие черные кудри, – я хотел сказать, что если бы вы не делали рекламу этому преступнику, то он… он…
Леонид снова продолжил:
– Не совершал бы преступлений?
Полицейский
– Скорее всего.
– Что ж…, – развел руками ведущий, – не будем дискутировать на эту тему. Не хотите рассказывать об очередном преступлении, не рассказывайте. Все равно рано или поздно тайное станет явным, хотя всем нам, разумеется, хотелось бы знать правду из первых уст. Именно правду, а не слухи, в которые она превратится, передаваемая от одного дома к другому случайными свидетелями… – сделав паузу и не дождавшись ни слова от Д.Аргона, Леонид продолжил. – Но скажите, пожалуйста, инспектор, вы, конечно же, читали вторую часть «Дневника маньяка»?
Полицейский взял со стола стакан с водой, покрутил его в руках и подтвердил:
– Читал. По роду моей службы мне приходиться это делать.
Ведущий тут же спросил:
– Как вы можете прокомментировать эту новую публикацию?
Инспектор Д.Аргон лишь помотал головой:
– Без комментариев.
А Леонид, как будто не расслышав эти слова, развернул лежащую на столе газету:
– Здесь в частности пишется: «Если вы читаете эти записи, значит, меня арестовали…»
– Без комментариев, – снова только и сказал полицейский, возвращая стакан с водой на стол.
Зато вновь слово взял психиатр:
– Обратите, пожалуйста, внимание на написанное далее: «Или я просто перебрался в другой город, не успев прихватить все свои вещи…»
Д.Аргон чуть ли не с презрением посмотрел на З.Ройди:
– Без комментариев.
Леонид только развел руками:
– Да, другого мы, собственно, и не ожидали услышать от нашей доблестной полиции…
В разговор снова встрял психиатр:
– Если хотите, я могу…
Но ведущий не обратил никакого внимания на прорывавшегося в эфир З.Ройди и обратился к инспектору с новым вопросом:
– Но хоть что-то вы можете сказать жителям нашего города? Это же чудовищно – в городе орудует жестокий преступник. Пресса уже раскопала «Дневник маньяка». А из вас и слова не вытянешь.
Полицейский кивнул и тихо произнес:
– Я хочу сделать официально заявление.
– Вот как? – удивился Леонид. – Это любопытно. Пожалуйста, мы готовы вас выслушать. Конечно, говорите.
Инспектор Д.Аргон заглянул в свою папку и осторожно достал из нее лист бумаги. Потом откашлялся в кулак и зачитал:
– Я, как должностное и уполномоченное гражданами и властью города лицо, считаю, что публикация «Дневника маньяка» осуществлена для дискредитации полиции, а также для дестабилизации обстановки в городе накануне установки известного памятника и предстоящих выборов мэра.
Ведущий был искренне поражен:
– О чем вы говорите? Какой памятник?! Какие выборы?! На улицах города гибнут девушки.
Психиатр, однако, как бы понимающе кивнул. Полицейский же аккуратно убрал бумагу обратно в папку: