Вахтанговец. Николай Гриценко
Шрифт:
о судьбах людей, ясно представляя себе их прошлое и будущее, станов
ление их взглядов на жизнь, развитие их чувств, дать углубленное иссле
дование человеческих биографий, мыслей, чувств, социальных, историче
ских, психологических условий существования характеров…
Вахтанговцев всегда манило кино.
Так было и в двадцатые - тридцатые годы, когда в кинематограф приш
ли Б. Щукин, Р. Симонов и другие. Так и сейчас: трудно назвать сколько-
нибудь значительную картину, в которой бы не снимался хотя бы один
вахтанговец. М. Ульянов, Ю. Яковлев, В. Этуш, Ю. Борисова - вот не
сколько из многих имен.
Вахтанговцы принесли на экран великолепное актерское мастерство
и
жанрам, чуткость к стилю, но и понимание того, какой выразительной
и воздействующей силой обладают гротеск, эксцентрика, буффонада.
В основе мастерства вахтанговцев - свобода, легкость во владении мно
гими художественными средствами, приемами. Цель этого мастерства -
искусство страстной идейности, убежденность в том, что «с художника
спросится» за все, что сделано им. Не «предавая» театр, вахтанговцы
183
ВАХТАНГОВЕЦ
Николай Гриценко
почти неизменно остаются в той или иной мере «театральными» на экра
не, не нарушая при этом законов киноискусства.
В этом секрет их мастерства, источник оригинальности и художествен
ной убедительности.
Впрочем, вахтанговцы разумно и интересно дополняют друг дру
га в кино, как будто сознательно разделяя между собой основные черты
стиля любимого театра. М. Ульянов более других узнаваем, в его героях
часто живет частица личности самого исполнителя. В. Этуш озорно де
монстрирует на экране щедрость комедийных средств, сохраняя наивную
серьезность в абсолютно нелепых, буффонных ситуациях. Ю. Яковлев из
ящно и элегантно переходит от одного жанра в другой, знакомя зрителей
то с романтическими, то с лирическими, то с сатирическими характерами.
Творческий диапазон Гриценко в кино еще шире: по-вахтанговски смело,
парадоксально изображает он противоположные крайности человеческих
эмоций, исканий мысли, поворотов судьбы.
Можно даже сказать, что Гриценко - самый «вахтанговец» в кино.
Его связь с театром неприкрыта и откровенна, его склонность к художе
ственному преувеличению очевидна. Он не боится показаться слишком
смешным или слишком драматичным, потому что более
невыразительность и бесцветность, отрицая искусство бесформенное
и бессодержательное.
Если говорить о том главном, что принесли в кино вахтанговцы - сна
чала непосредственные ученики Вахтангова, затем ученики его учеников -
то это именно страстность в отстаивании искусства высоких идей и ярких
художественных форм.
«Ну что же тут спорного?
– возразят мне.
– Кто станет отрицать важ
ность идейного, яркого искусства, зрелого профессионализма в актер
ском творчестве?» Теоретически - никто.
И в то же время несомненно, что вопрос о высоком мастерстве, о зре
лом, уверенном профессионализме - вопрос из вопросов нынешнего
актерского дела, и не все здесь до конца ясно, не во всем достигнуто
единство теории и практики.
Анна Образцова
184
Загадка Тартальи
В «Принцессе Турандот» Тарталья Гриценко загадывал загадку о коте,
самую бесхитростную загадку спектакля. А мне всегда казалось, что этот
Тарталья совсем не прост, и сам являет собой не простую загадку.
Вне сцены я видел Николая Олимпиевича всего лишь один раз, перед
служебным подъездом, когда, совсем молодым и никому неизвестным
студентом, пришел в театр по каким-то делам и не знал, к кому обратить
ся. Заметив мою растерянность, стройный хорошо одетый актер (а это
был он) подошел ко мне и предложил помощь. Больше я с ним не встре
чался, но этот эпизод в памяти сохранил. Насколько я понимаю, он всег
да был готов кому-то помочь, перед входом в театр имени Вахтангова,
может быть, вспоминал и свою молодость, свое растерянное появление
в Москве, свой приезд из далекой Украины. Такие воспоминания не ис
чезают. И хотя актерская карьера Николая Гриценко в Москве сложилась
на редкость удачно, он стал любимцем и зрителей, и труппы, и ее власт