Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

Галинский Виталий

У Андрея еще никогда в жизни не было такого умного учителя. Лобановский ассоциировался у него с каким-то мифическим седовласым старцем, знающим все обо всем. Юный нападающий, словно губка, впитывал каждое слово своего нового наставника. Изо всех сил старался играть и тренироваться так, чтобы его кумир оставался им доволен.

Когда Андрей был помладше, то мечтал походить на лучших форвардов, чью игру видел только на телеэкране. Хотел забивать голы в каждом матче. Поэтому часто передерживал мяч, стараясь замучить финтами всех, кто попадался на пути к воротам. Такой индивидуализм у него искоренили еще до того, как он уверенно постучался в дверь большого футбола. Но главные знания ой

все же получил в академии футбола под началом главного тренера киевского «Динамо».

Занятия по теории, которые игроки в общем-то не жалуют, 19-летнему Шевченко были по душе. Нравилось, что Лобановский не подавлял ребят грузом своих минувших заслуг и бездонной эрудицией. А просто предлагал сообща препарировать ту или иную игровую ситуацию. И если даже кто-то из ребят не сразу принимал сторону главного тренера, то все равно в итоге соглашался с его позицией. Лобановский умел убеждать терпеливо и ненавязчиво.

Агрессивный Ширер раньше импонировал Андрею. Вся команда играла на своего капитана. Казалось, любой нападающий может только мечтать о подобном сервисе: подача справа, подача слева, пас из глубины поля... Что еще нужно? Лобановский пояснил: нужно совсем иное. Нужно учиться играть в коллективный футбол: атлетичный, компактный, прагматичный и, главное, сверхскоростной. Он учил:

— Последняя революция в мировом футболе свершилась в 1974 году на чемпионате мира в Германии, когда голландцы открыли для всех два новшества — высочайшую скорость мышления и передвижения, и еще — универсализацию. Йоханом Кройфом каждый стать, конечно, не может. Но пример для подражания превосходный.

— Ширер устарел, — неожиданно для самого себя выпалил Шевченко, оглянувшись по сторонам и как бы рассчитывая на поддержку своих более опытных партнеров.

Кто-то из глубины комнаты пошутил:

— Как говаривал Николай Николаевич Озеров, такой футбол нам не нужен.

— Озеров говорил это о хоккее. Во время одного из матчей сборной СССР с канадскими мастерами из НХЛ, — поправил шутника Лобановский. — Но с телекомментатором можно вполне согласиться: киевское «Динамо» не будет играть ни в «искренний», ни в «веселый», ни тем более в «закадычный» футбол. Это все вчерашний день. Будущее за универсализацией. Для достижения успехов на международной арене нам в команде необходим набор универсалов. Конечно, уметь делать все на поле на одинаковом уровне не в состоянии ни один, даже самый гениальный игрок. Универсализация подразумевает взвешенный подход игрока к своим обязанностям. Если соперник, скажем, начинает атаку через своего крайнего защитника, то первым атаковать его будет наш игрок, находящийся ближе всех к нему. А остальные — перекрывают возможные пути развития атаки. Мы прессингуем сразу же, на чужой половине поля. Есть и другие системы возврата инициативы. Коснемся этой темы несколько позже.

Первый учебно-тренировочный сбор пролетел вихрем. Работали много, интенсивно. На моделированных тренировках, длившихся не более часа, разучивали новые упражнения, максимально приближенные к игровым условиям, проводили контрольные матчи. Глядя на невозмутимое выражение лица «главного», нельзя было понять, удовлетворен ли он отношением ребят к делу. Он никого не «разносил», не корил, держа все под контролем до мельчайших деталей. Бывало, после тренировки приглашал к себе в комнату кого-либо из ребят. Но не для «накачки». Подсказывал как избежать ошибок, над чем нужно основательно попотеть. Когда занятие проходило, как ему хотелось, благодарил ребят за усердие.

Такие отношения главного тренера с коллективом для многих динамовцев были в диковинку. С профессионалом такого масштаба никому из них работать прежде не приходилось. Модель

успеха: тренер и команда — единое целое, затвердевала после очередной тренировки.

Сбор в Руйте венчал турнир по мини-футболу. В заявку на участие Лобановский внес... 16 холостяков-динамовцев.

— Женатые уже наигрались в Руйте, — с напускной серьезностью сообщил Васильич. — Считайте, что семейным предоставляется увольнение на двое суток. Вы отбываете в Киев на 48 часов раньше, чем участники турнира по мини-футболу.

Либерализм в отношении семейной жизни футболистов формировался в Лобановском чуть ли не по капле. В 70-е годы он не позволил бы себе подобную вольность. Динамовцы того поколения жаловались, что редко видят своих домашних. А когда на учебно-тренировочный сбор в Гагру к Сергею Доценко, перешедшему из ташкентского «Пахтакора», приехала на один день жена, возмущению Васильича не было предела. На одну из тренировок Доценко опоздал, и тут же был отчислен из команды. Все-таки правы были древние: меняются времена, и мы вместе с ними.

Динамовские игроки, успевшие обзавестись семьями, были благодарны Васильичу за такое к ним отношение. А для себя отметили: «Оказывается, грозный Лобан не только великий тренер, но и мужик что надо...»

По возвращении в Киев многими динамовцами был поставлен под сомнение и еще один миф: выдержать тренировочные нагрузки Лобановского — все равно, что пройти все круги ада. Это ничем не подтверждалось. Сбор в Руйте был интенсивен, интересен по содержанию, и, что ощущалось всеми ребятами, выезд в Германию заставил их переосмыслить очень многое, иными глазами посмотреть на симбиоз личного и коллективного.

* * *

О Лобановском-тренере написано много. В его послужном списке зафиксированы взятия труднодоступных турнирных пиков. Он — тренер, ставший вместе с командой восьмикратным чемпионом СССР (в 1974-75, 1977, 1980-81, 1985-86; 1990 годах). Шесть раз Лобановский выигрывал Кубок СССР (1974, 1978, 1982, 1985, 1987, 1990 годы). Дважды привозил в Киев чашу Кубка кубков УЕФА. В 1975-м побил мюнхенскую «Баварию» в двухраундовой серии за Суперкубок Европы. Пять лет кряду (1997-2001) «Динамо» первым пересекало финишную черту чемпионата Украины, и трижды — в 1998-2000 годах — удерживало Кубок Украины. Таких достижений с лихвой хватило бы и на десяток тренеров. Почему-то, говоря о профессиональных успехах Лобановского, биографы не уделяли достаточного внимания педагогическому таланту «главного». Многие футболисты, отличавшиеся норовистым характером, подчинялись ему, словно детсадовские малыши — своей воспитательнице. Поразительно и то, что Васильич никогда не внедрял в своем футбольном хозяйстве «унтерпришибеевских» методов. Он понимал: жизнь по дисциплинарному уставу в спортивном коллективе чревата психологическими взрывами, а значит — и игровыми провалами. Заставить профессионалов работать из-под палки невозможно. Рано или поздно они восстанут против тренера-плантатора.

И вот здесь мы сталкиваемся с, пожалуй, главным парадоксом, одним из феноменов киевского мудреца: интенсивность и объем нагрузок в динамовском клубе с приходом в команду Лобановского не шли ни в какое сравнение с учебно-тренировочным процессом в других командах. Но при этом подопечные Лобановского не так уж часто роптали на своего наставника. Те, кто не выдерживал моделированных занятий по системе Лобановского, просто сходили с дистанции, подыскивая себе работу в другом месте. Кто же оставался с ним — навсегда становился его единомышленником. Холодный и замкнутый с виду, киевский мудрец умел согреть и осветить душу спортсмена как бы изнутри — заставить поверить в себя, преодолеть внутренний Рубикон, разделяющий привычно рутинное и еще неизведанное.