Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе

Галинский Виталий

Вот почему после очередного фиаско в 1996 году в киевском матче против «Рапида» я озаглавил свой отчет так: «Спросите у Лобановского...» Валерий Васильевич тогда только вернулся в родной город после многолетней работы в ОАЭ и Кувейте. А спустя месяц-полтора, к моей вящей радости, принял приглашение стать главным тренером «Динамо» Его возвращение к родным пенатам напоминало жизненный путь великого Марко Поло. «Блудному» сыну «Динамо» было о чем поведать ребятам в бело-голубых футболках, воспринимавшим его возвращение в родной клуб почти как воскрешение Христово. И команда восстала из пепла, словно птица Феникс. Уже в первом своем международном сезоне

«Динамо» сверкнуло на футбольном небосклоне яркой кометой, летевшей от берегов Славутича в надменную Европу. Методы и стиль работы украинского тренера в очередной раз доказали свою жизнестойкость. Высшей точкой достижений обновленного «Динамо» стал выход в полуфинал Лиги чемпионов. Тогда только недооценка собственных возможностей и безответственность голкипера Шовковского поставили шлагбаум на пути к финалу.

Валерий Васильевич многократно повторял: «На пределе физических и моральных потрясений любая команда может продержаться не более трех-четырех лет. Необходима постоянная подпитка свежими кадрами, удлинение прокрустова ложа скамейки запасных. Финансовые возможности украинской команды не позволяли ей соревноваться в приобретении футбольных звезд с такими клубами, как «Реал», «Барселона», «Лацио», «Милан», «Манчестер Юнайтед», «Арсенал». Как говорится, что позволено Юпитеру... Думается, именно после досадного поражения в двухраундовой серии против мюнхенской «Баварии» и появилась первая трещинка в динамовском монолите. А затем все покатилось, словно снежный ком: прощание с Шевченко, Лужным, Калитвинцевым, Ребровым. Травмы Косовского, Кардаша. Селекционная программа была запущена со значительным опозданием. Поэтому брали не тех, кого нужно, а кого удавалось взять. Переход очередного «мини-Якобсена» из России и Грузии воспринимался словно появление Гулливера в «стране лилипутов». На малышей возлагались огромные надежды, и они не сбывались.

Лишившись классных исполнителей, Лобановский был вынужден акцентировать свою работу на форсировании функциональной подготовки. Суть ее заключалась в том, чтобы не дать в первую очередь разгуляться на зеленом прямоугольнике заморским кудес никам мяча. Когда же им опостылеет таранить кованые ворота динамовской защиты, — выпустить из крепостных бойниц острые стрелы контратаки. Такая тактика срабатывала до тех пор, пока усталость не превозмогла физические возможности динамовских ребят — Ващука, Головко, Гу сина, Шацких, Дмитрулина, Белькевича, Хацкевича. Наступил тот критический момент, когда металл перестал выдерживать нагрузку, оказываемую на него. И все посыпалось...

На протяжении последних четырех лет я неоднократно обращался к Валерию Лобановскому с просьбой обстоятельно поговорить о проблемах современного футбола: о его эволюции, об эволюции взглядов самого Лобановского, о завтрашнем дне украинского футбола и киевского «Динамо». Однако всякий раз наталкивался на вежливый, но решительный отказ:

— Давайте поговорим после окончания сезона, — вальяжно произносил Валерий Васильевич.

Таких сезонов набралось уже четыре. Примерно три недели назад, перед выездом команды в Брюссель на поединок с «Андерлехтом», я обратился с просьбой к ассистент у

Лобановского в киевском «Динамо» Анатолию Пузачу за помощью о встрече с наставником бело-голубых. Вновь — отказ. Каково же было мое удивление, когда спустя буквально пару дней сотрудники динамовской пресс-службы разыскали меня по домашнему телефону и пригласили на пресс-конференцию в Кончу-Заспу, инициируемую самим Валерием Васильевичем.

Из своего опыта смею заключить: такой «обмен мнениями», как правило, происходит именно в те моменты, когда «не все ладно в Датском королевстве».

Удивил настойчивый нажим тренера на представителей пишущего цеха. Более часа Валерий Васильевич выступал в роли футбольного Белинского: то сыпал цитатами из Достоевского, из себя, то иронизировал. А вот что будет делать он сам в ближайшее время для возрождения «Динамо», журналистам так и не довелось услышать. В былые времена, когда «Динамо» находилось «в зените», на подобные уколы верховный отвечал по-восточному мудро: «Собака лает — караван идет». Правда, было это давненько, так что нужно полагать, либо собака сдохла, либо караван потерял тропу.

Позабавил Валерий Васильевич и своим мнением по поводу того, что уважение между представителями клуба и масс-медиа при определенных условиях может быть взаимным, а не напоминать улицу с односторонним движением. Расстраиваясь из-за того, что болельщик неохотно посещает динамовский стадион и не дав ответ, почему при этом вторая команда играет на загородной базе, Лобановский заключил, что нет смысла играть вдали от вестибюля спортбазы в Конче-Заспе, если зритель так пассивен. Думается, причина совсем в ином. На зрелищные матчи с участием своих любимцев зритель повалит толпой.

Лобановский на сей раз разочаровал меня. Я не услышал даже намека на анализ прожитых им четырех лет с командой, и тем более, упаси Боже, признаний в собственных ошибках».

Сознаюсь: статью я писал, как говорится, на свежих эмоциях. Лобановского всегда считал человеком интеллигентным, уважающим не только свое мнение, но и точку зрения оппонента, если она при этом еще и профессионально аргументирована. В данном случае молчаливая позиция на пресс-конференции уважаемого мною человека и тренера не позволила выполнить журналистское задание.

Статья уже была сдана в набор. Я предвидел острую реакцию на нее со стороны динамовского руководства, но отступать не собирался. В конце концов, я выполнял свой профессиональный долг, а мои публикации вовсе не обязательно должны ласкать слух футбольных бонз. Время нынче не то, когда «коллективное мнение» абсорбировало в себя мнение индивидуума. Уважение подразумевает взаимность.

На следующий день мне позвонили из Москвы. Человек с сиплым голосом представился сотрудником одной из местных газет. Разговор пошел о статье. Московский коллега рассыпался в дифирамбах.

— Наконец-то в Киеве нашелся журналист, который не побоялся, — как было сказано на другом конце провода, — «назвать вещи своими именами»»? Если не возражаете, наша газета напечатает вашу статью полностью, — подливали елей из «белокаменной».

— Возражаю, — я был тверд, ибо не желал, чтобы мое имя использовали против клуба, которому я отдал свое сердце еще в восьмилетием возрасте. Да и неизвестно, в каком виде статья будет напечатана, если все же появится на страницах «Зеркала недели».