Валлиста

Браст Стивен

## В "Тиассе", то есть совсем недавно, Влада жестоко отмутузила семья иссол - родня Саручки.

У Морролана во дворе тоже имеется фонтан, а еще один - в покоях как раз напротив лестницы, ведущей в башню с окнами. Я как-то спросил, как он это устроил, и он обучил меня нужному заклинанию, сказав, что теперь и я смогу сделать себе такой же. Я так этого и не сделал, однако когда я мечтал о собственном замке, я вспомнил заклинание и даже вроде как мысленно нарисовал свой фонтан. Он был бы высоким, вода бы вздымалась

высоко-высоко, тонкими струями в нескольких направлениях, а потом падала бы в гранитную чашу бассейна, закручиваясь водоворотом направо. Отличный получился бы фонтан. Но я так его и не сделал, потому как у Коти произошли кое-какие изменения в том, чего она хочет, а потом на меня кое-кто очень сильно обиделся и я был слишком занят тем, чтобы драпать со всех ног, и на всякие мелочи времени не осталось.

Иссола поднялся, коротко поклонился - практически кивнул, - и удалился. А рядом со мной уже стоял Армарк, которого я и спросил:

– Что это такое?

– Память.

– Ха. А выглядит как вода.

– Что ж, и это тоже.

– Память - это вода? Вода - это память? Память похожа на воду? Вода...

– Не нужно все так усложнять. Просто здесь души возвращают себе воспоминания.

– А души забывают?

– Те, кто носит пурпурное.

– А. Но раз я не утрачивал своих воспоминаний, на меня это действовать не должно, так?

И я снова повернулся к фонтану, наблюдая, как струя из верхнего каскада вздымается, закругляется и рассыпается туманом. Красиво, получилась симпатичная радуга, мерцающая в свете того, что тут вообще светило. Струи - туман - радуга, и обратно в бассейн, и снова в струю...

Вы когда-нибудь напивались до такой степени, чтобы не помнить, что делали? Чтобы вы точно знали, что бодрствуете вот уже несколько часов и чем-то занимались, но не имеете ни малейшего понятия, чем именно? Со мной так было. Один раз.

Мне тогда приходилось туго. Я все еще был женат, но у нас с Коти как раз начался разлад, как увидимся, так и начинаем лаяться. Однажды в разгар скандала я вышел, хлопнув дверью, купил бутылку худшего фенарийского бренди, какой только смог найти, и принес домой. Коти уже не было - она в те дни почти не бывала дома, слишком занятая: улучшала жизнь тем, кому было на нее плевать, и создавая трудности всем, кому была небезразлична. И начал пить его как воду.

Где-то в процессе появилась Коти. Посмотрела на меня, хотела что-то сказать, потом покачала головой. И когда она проходила мимо меня, я сказал:

– Ты меня убила.

Складывать слова было тяжело, но я справился.

– Ты пьян, - ответила она.

Я поднял бутылку и посмотрел, много ли осталось.

– Да, - согласился я.
– Но все равно ты меня убила. В смысле, раньше.

Тебе дали денег, и ты меня убила.

Она кивнула.

– Утром поговорим.

– Ты знаешь, я никогда не убивал людей. Никогда.

– Знаю. Мы уже говорили об этом... Утром поговорим.

– Но почему? Я просто хочу знать, почему.

– К чему это, Владимир? Ты об этом завтра и не вспомнишь.

– Вспомню.

– Не вспомнишь.

– Просто хочу знать,

почему.

– Потому что если бы я отказалась от работы, потому что целью был выходец с Востока, я бы приняла, что существуют два класса людей, а для меня это было неприемлемо.

Я моргнул.

– Серьезно? И это было причиной?

– Да. И не говори, что я была дурой, потому что это я уже знаю.

– Ты была дурой.

Она вздохнула.

– Спокойной ночи, Владимир.

Она ушла в спальню, я налил себе еще бренди.

Коти, разумеется, была права. Разговора я совершенно не запомнил.

Но вспомнил его сейчас.

Я снял зал в "Голубом пламени" на весь вечер и ночь, выложив полсотни империалов за выпивку и возможный беспорядок. Беспорядков я, впрочем, не ожидал: не та ночь. Но я проследил, чтобы обеспечили достаточно вина, ойшки и фенарийского бренди, а также "Пламенистого". Лично я пил именно его, это был напиток золотистого оттенка с их собственной пивоварни. Вроде бы в это пиво клали куда больше солода, чем в обычные сорта. Большая и плотная шапка пены, а на вкус легкое, чистое и слегка сладковато-пряное единственное пиво из всех известных мне сортов, которое пришлось мне по вкусу. "Пламенистое" подавали в больших и грубых деревянных кружках, наполненных до краев, чтобы пена выпирала наружу, словно барашки на гребнях волн за миг до того, как рассыпаться о камни - прекрасно выглядит на картинках, а вот в реальности такого эффекта достичь невероятно трудно.

Я сидел в углу в одиночестве и довольно долго ни с кем не общался.

Мне и не нужно было: я должен был снять помещение и выложить деньги.

Всего пришло человек тридцать, хотя одновременно в зале было не больше двух десятков. Но все равно неплохо. Палка был бы доволен. Говорили все тихо, потому что мы не были дзурами; никаких парадных речей и обетов, потому что мы не были драконами. Мы были джарегами, и такое иногда случается, однако не имелось причин изображать, что нам это нравится.

Народ разбился на группки по трое и по четверо, вспоминая о Палке, а может, просто разговаривая. Потом ко мне подошел Нарвайн и сел.

– Привет, босс, - сказал он.
– Привет, Крейгар.

Так, значит, я все же был не один.

– Что тебе?
– спросил я.

– Не хочу быть сентиментальным, - проговорил он.

Я проглотил напрашивающийся ответ.

– Но Палка сказал как-то, что ему нравится на тебя работать. Я решил, что ты хотел бы это узнать.

– Да, - кивнул я.
– Спасибо.

Он кивнул и удалился.

– Он был хорошим парнем, - заметил Крейгар.

Я кивнул.

– Ты знал его до того, как он пришел работать к нам?

– О да, когда-то давно. Он был куда более резким, когда был моложе.

– Я тоже, - заметил я.

– Влад, ты все еще молод.

– Что ж, значит, когда стану старше, буду не такой резкий.

– Я однажды с ним работал, мы собирали долги для Дофера. Ты встречал Дофера?

Я покачал головой.

– Хороший парень. Недавно отошел от дел. Не карьерист, но надежный. В общем, он послал нас собрать долги с одной дзурледи.