Вампир для художницы
Шрифт:
Краем глаза, заметив невдалеке родителей, увидела одобрительный кивок мамы и улыбку отца и поняла, что Рик - та самая причина, по которой они хотели, чтобы была сегодня здесь.
Рик сказал еще несколько комплиментов. Непринужденно, будто это само собой разумеющееся и, неожиданно поняв, что мне приятно стоять и вот так флиртовать, расслабилась. Заметив это, Рик предложил принести по бокалу шампанского и выйти на балкон. Я согласилась, а когда он растворился в толпе, услышала за спиной того, о ком на несколько минут и думать забыла.
–
– Как хорошо, что ты не на моем месте,- сказала, не оборачиваясь, но Салем уже подошел и встал рядом.
– Я серьезно, Рик тот еще засранец.
– Кто может быть хуже тебя, Салем? Вряд ли он сделает мне так же больно, как ты.
– Я предупредил.
– Иди к черту. И предупреждения свои забери с собой.
Салем усмехнулся и хотел что-то сказать, но вернулся Рик.
Эти двое знали друг друга и явно очень не любили. И дело даже не в словах Салема, а в том, как они смотрели друг на друга. В глазах Рика появился холод, но он вежливо кивнул Салему и протянул мне бокал на высокой тонкой ножке.
– Малыш Рики,- усмехнулся Салем,- не ожидал тебя здесь увидеть.
– Салем, я всего-то на два года младше тебя, а мы давно не студенты, может, прекратишь меня так называть?
Рик выдерживал насмешливый взгляд Салема с достоинством и говорил тем же тоном, будто это была какая-то шутка. Хотя и дураку было понятно, что все гораздо серьезнее и имеет место давнее противостояние.
– Мне нравится это прозвище, тебе подходит.
– У тебя всегда был странный вкус.
– Зато у тебя со вкусом все в порядке.
Салем сказал это. слегка покосившись на меня, и мне не понравились эти слова.
– Что ж, оставлю вас. Еще увидимся.
Это прозвучало, как угроза, но Рик только улыбнулся в ответ.
– Не сомневаюсь.
Салем, наконец, оставил нас, а я спросила у Рика:
– Давно вы знакомы?
– Учились вместе в академии. Когда я поступил, Салем был уже на третьем курсе. У него всегда был непростой характер, но это вы и так знаете, он ведь работает на вашу семью.
– О да, поверьте, я знаю.
– Я надеюсь, это не единственное, что может объединить нас с вами?
Ох, этот взгляд. Восхищенный, нежный, обещающий что-то непременно приятное. Завораживающие нотки в голосе и снова мягкие губы на моей руке. На меня еще никто так не смотрел. Со мной никто так не говорил. И мне хотелось слушать этот голос бесконечно.
– Чем ты занимаешься и почему мы раньше не встречались?
– как-то слишком просто перешла на “ты”, когда мы вышли на балкон.
– У меня своя галерея в центре Эверетта.
Я никогда не стремилась выставлять свои работы, но это не значит, что я не знала о крупных галереях и их владельцах, хоть и не встречалась ни с одним из них. Но все же то, что судьба свела меня именно с Риком, удивило. И я, наконец, вспомнила, где слышала эту фамилию.
–
– Польщен,- он улыбнулся,- я знаю, что ты пишешь картины.
– Да, - улыбнулась смущенно,- немного. Знаешь, родители не очень-то жалуют мое увлечение, поэтому я не привыкла говорить о своем творчестве.
– А зря. Я видел однажды твою работу.
– Где?
– удивилась я.
– В доме одного своего приятеля, Кристофера Стикетта.
Я нахмурилась, вспоминая, когда и как моя картина могла попасть в чужой дом. А потом вспомнила, в прошлом году подруга мамы, Бланш Стикетт. как-то заглянула ко мне в мастерскую. Не знаю, что она хотела там увидеть, но буквально влюбилась в морской пейзаж, который я привезла из Касуэра лет пять назад. Одна из комнат в их доме была оформлена в морском стиле, и я подарила ей эту картину. Я даже почувствовала облегчение.
– Почему я никогда о тебе не слышал? Как о художнике.
Я безразлично пожала плечами.
– Деньги меня не интересуют, как и слава. Я рисую для души, мне этого достаточно.
Он внимательно смотрел на меня, будто изучая и запоминая каждую черточку лица. Я думала, что сейчас владелец галереи возьмет над ним верх и предложит мне выставляться у него, но он снова удивил меня.
– Если ты считаешь, что это правильно, значит, это правильно. Но уверен, из-под твоей руки выходят не менее прекрасные творения, чем то, что я уже видел.
– Ты мне льстишь.
– Отнюдь. Потанцуем?
Рик был единственный, с кем я танцевала весь оставшийся вечер. Мы почти не разговаривали больше, но мне все равно было так... комфортно и уютно, что я даже не сразу поверила своим ощущениям.
Перед тем, как покинуть наш дом, Рик попросил о встрече, и я не смогла отказать. Мне хотелось снова почувствовать себя красивой и желанной, а в его компании это было проще простого.
Уже засыпая, подумала о Салеме и с удивлением поняла, что боль, живущая в моем сердце несколько лет, уже не ощущается так ярко, приглушенная другими, пока еще незнакомыми мне чувствами.
***
Рик был. как глоток свежего воздуха. Он ухаживал красиво и со знанием дела. Не торопил, не давил, словно чувствовал, что мне нужно время.
За мной ухаживали и раньше, но почему-то никто не находил в моей душе такого отклика. Образ Салема всегда мешал. Я искала его черты в других мужчинах и не находила.
Рик же был полной его противоположностью, но нравился мне все больше с каждым днем. Ненавязчиво и осторожно он заполнял собой мою жизнь.
Родители были довольны. Еще бы, наконец-то, их непутевая дочь встала на путь истинный. Мама то и дело говорила о том, какой Рик чудесный. Он смог подобрать ключик даже к ее, не слишком-то дружелюбному, сердцу.