Вампир для художницы
Шрифт:
А я уже успела забыть, что согласилась выставлять свои картины. Но не передумала и уже через час мы обо всем договорились. Осталось лишь подписать договор и можно ехать в Эверетт, чтобы, наконец, показать свои картины миру.
Договор мы подписали тем же вечером, и уже на следующий день часть моих работ ехала в столицу. Мы должны были выехать только через день, Рику нужно было закончить в Бристоле кое-какие дела.
Собирая вещи, думала о том, что даже рада уехать отсюда. В конце концов, я давно не была в Эверетте, а наше родовое поместье нуждается в пригляде. В ближайшее время вырваться туда никто не сможет, так почему бы это не сделать мне. Собственно, именно эту причину я и озвучила,
***
Рик рискнул и выставил сразу несколько моих картин, наряду с работами уже известных художников. Выставка оказалась для меня настоящим стрессом. Я волновалась и пыталась унять дрожь в пальцах каждый раз, когда кто-нибудь подходил к моим картинам. Вглядывалась в лица и силилась понять реакцию гостей. Рик был рядом, держал за руку и уверял, что все будет хорошо.
И не ошибся!
Мои картины действительно привлекали внимание. Возле них задерживались, подолгу рассматривая. Некоторые работы заставляли улыбаться, некоторые - хмуриться, но равнодушным не остался никто, также как никто не выказал недовольства, которого я так боялась.
Четыре картины купили в тот же вечер, и это была моя маленькая победа над собственными страхами. Мы отпраздновали это вкусным игристым шампанским. Его пузырьки кружили голову, и сладкие поцелуи Рика казались в ту ночь самым правильным, что происходило со мной.
Жаль, что наутро этот мираж развеялся. Правда, вдалеке от Бристол-хилла, на фоне переживаний по поводу выставки, я почти не думала о Салеме. Но и к Рику я не стала испытывать больше, чем есть.
Зато теперь твердо решила сотрудничать с ним и выставить в галерее большинство своих картин. Решила оставить лишь те, что не предназначались для посторонних глаз. Такие тоже были, хранились в доме Кайла, о чем он до недавнего времени даже не знал.
Так прошел месяц. У Рика прибавилось клиентов. Мои картины шли нарасхват, и за каждую из них я получала ровно половину, причитающуюся мне по договору. Я никогда не нуждалась в деньгах, наша семья богата, но зарабатывать их самой оказалось приятно.
Правда, я не имела возможности ими воспользоваться. Рик оплачивал все мои расходы, которых, в общем-то. было не так и много, потому что все свободное время я проводила или в мастерской, или в галерее.
И все было хорошо, если не считать внезапных приступов слабости и головокружения, начавшихся через два дня после первой выставки. Что само по себе странно, ведь вампиры отличаются очень крепким здоровьем. Но я посчитала, что это не повод бить тревогу и не стала ничего говорить Рику. В самом деле, ничего ведь страшного. Подумаешь, голова иногда кружится. Я частенько забываю поесть, увлекаясь в мастерской. И беспокоило меня даже не это, а обострившееся чувство тоски. Неприятное, гнетущее, оно стало посещать меня даже в объятиях Рика. И я не могла понять, относится ли оно к Салему. То, что я испытывала последние годы, было совсем не похоже на то, что я испытывала этот месяц, проведенный в Эверетте, рядом с самым, казалось бы, заботливым мужчиной в мире. Да и не по чему было тосковать, нас с Салемом ничего не связывало. Отчего же было так плохо?
Дела снова позвали Рика в Бристол-хилл, и я была даже рада повидать родных и сменить обстановку, поэтому согласилась, не раздумывая.
Приняли нас теплее, чем я думала. Мама безостановочно щебетала о том, как рада за меня, хоть мнения своего и не поменяла. Несмотря на то, что многие ее знакомые, купившие мои картины, восторгались ее талантливой дочерью.
Папа, убедившись, что у меня с Риком все серьезно,
Мужчины уединились в кабинете, мама занялась организацией праздничного обеда в честь нашего приезда и моего успеха. А я, заверив их всех, что не буду скучать, осталась в гостиной. Красивая, со вкусом обставленная комната, для меня была пустой и безликой. Никаких особенных воспоминаний она не рождала, ведь жили мы в этом доме всего ничего. Тем не менее, уходить отсюда не хотелось. До тех пор, пока в ней не появился Салем.
Он вошел, не поднимая головы от бумаг, что держал в руках и не сразу меня заметил. А когда увидел, резко остановился, и в глазах его промелькнуло удивление.
– Ева? Не знал, что ты приехала. Все-таки сбежала от зануды Рика?
Ненавижу этот насмешливый тон.
– Мы приехали вместе,- процедила сквозь зубы, хотя нужно было вовсе промолчать,- ненадолго.
– О!
– Многозначительно произнес он.
– А Монтерсон всерьез за тебя взялся.
– Что тебе нужно?
– Ничего,- он пожал плечами,- я забыл здесь пиджак. Как раз собирался уезжать.
– Не задерживайся.
Я резко вскочила на ноги намереваясь уйти, потому что находиться здесь расхотелось. И едва удержалась на ногах. Голова закружилась, и комната перед глазами поплыла. Я бы упала, если бы Салем не придержал, отбросив сторону бумаги.
– Ева? Что с тобой?
– его голос был серьезен, и в нём даже промелькнула тревога. Хотя, скорее всего мне просто показалось.
Он не спешил меня отпускать, удерживая за талию. Несколько секунд я неосознанно наслаждалась этой близостью, но потом отпрянула, хоть голова всё ещё кружилась.
– Ничего, все хорошо.
Он не поверил. Я видела. Но спрашивать ничего не стал, а я не стала дожидаться вопросов и ушла. И только когда закрыла дверь комнаты, позволила себе глубоко вздохнуть и выругаться в голос. От головокружения не осталось и следа, теперь изнутри распирала злость. Сначала на Салема, потом на саму себя и на свою реакцию на него. А потом стало трудно дышать из-за вновь появившейся ниоткуда горькой тоски.
К ужину всё прошло и меня отпустило.
Салема в этот день я больше не видела.
***
Рик умудрился устроить выставку картин в Бристоле на следующий же день. Всё вновь прошло просто чудесно, картины пользовались спросом. Купили ещё несколько работ, и вечером мы с ним отмечали наш общий успех.
Мы сидели за небольшим круглым столом в квартире Рика, которую, как выяснилось, он не освободил при переезде Эверест. Свет в квартире был приглушен, лишь на столе ярко горели высокие витые свечи. Ужин был вкусным, вино - лёгким, а глаза напротив блестели в свете свечей восхищением. Вечер был приятным, а ночь обещала быть ещё лучше, ведь сегодня я смогла отвлечься от своих переживаний.
Но я никак не ожидала что в какой-то момент Рик, не говоря ничего, просто положит на стол маленькую бархатную коробочку.
Я отложила вилку, не донеся ее до рта.
– Я не хочу много говорить,- начал он,- ты и сама всё знаешь о моих чувствах. Поэтому задам только один вопрос: ты станешь моей женой?
Я глубоко вздохнула, глядя на потрясающей красоты кольцо. Открыла рот и... закрыла. Потому что вдруг отчётливо поняла, что не знаю. Нет, не о чувствах Рика, хотя слово «люблю» от него ни разу не прозвучало. Но я была этому даже рада, потому что точно не смогла бы ответить ему тем же.