Вампир поневоле
Шрифт:
— Каких изменений? — не врубился я.
Цепеш прищурился, размышляя, стоит ли отвечать, и вздохнул:
– Тех, что я показывал с Ролланом.
Ну хоть что-то понятно становится.
— Жа-а-алко! — печально всхлипнул Вовочка. — Мне так паучок понравился … Может, можно назад вернуть?
— Я тебе верну! — рявкнул я. — Я тебе так верну, что мало не покажется!
Вовочка шарахнулся в сторону, чудом не навернувшись со стула.
Кажется, по губам Влада скользнула улыбка. Хотя в этой темноте черта с два что разберешь.
–
Да вроде все.
Не говорил я этого вслух, вот даю честное благородное слово профессионального переводчика. Не говорил! Правда, это совершенно не помешало Цепешу резко встать, махнуть рукой, словно отодвигая что-то в сторону. (Знакомый такой жест. Я надеюсь, он нас сейчас не отправит куда-нибудь в Антарктиду? А то я даже куртку не взял …)
Рассекая темноту комнаты, показалось прозрачно-голубое небо, мелькнуло знакомое белое здание администрации города, близлежащие дома в окружении зеленых дворов, послышался шум машин.
Косой взгляд:
– Вам нужно особое приглашение? Или решили здесь навсегда остаться?
Вовка уже проскользнул наружу, я собирался шагнуть за ним, когда внезапно вспомнил и оглянулся:
– Раду жив.
Кажется, пальцы, удерживающие ткань реальности, чуть дрогнули. А голос практически не изменился. Лишь появились какие-то странные нотки … Злобы? Ненависти? Горечи?
– Пошел он к черту. Мне плевать и на него, и на его судьбу.
Мир схлопнулся за моей спиной, оставив где-то за гранью реальности и Влада, и Лидию, и странный замок …
Все-таки, что ни говори, у Цепеша мерзопакостный характер! Это ж надо додуматься — выкинуть нас в центре города! Хорошо еще, на улице лето, я в своих шортах, майке да шлепанцах не выгляжу неприлично. Вовочка, правда, в строгом костюме и в домашних шлепанцах смотрится несколько странно, ну да ладно, и это можно объяснить. Хорошо хоть у Данешти деньги оказались, а то бы черта с два до дому добрались.
Что еще радует, выкинули нас не на виду у всех, а в каком-то небольшом дворике, где не было никаких свидетелей нашего внезапного появления. («А то пришлось бы их всех убирать! — мрачно заявил Вован. Покосился на меня и поправился: — Спаивать!»)
Ехать решили сперва ко мне. Разобраться с монетой, успокоить Ромку (он же небось уже вернулся с покупками), определиться, что же делать дальше.
Добрались до дома мы без происшествий. В конце концов, нельзя же считать таковыми дерево, упавшее на дорогу прямо перед маршруткой (чудом никто не пострадал), ротвейлера, зверски облаявшего нас (хорошо хоть не покусавшего) и закрывшийся перед самым Вовочкиным носом ларек (Данешти хотел купить сигарет, а тут такой облом!).
Честно говоря, в квартиру я заходить опасался: как объяснить родному брату, почему мы его выгнали, а потом сами куда-то слиняли? Да еще и дверь не закрыли.
И, как оказалось, опасения были абсолютно обоснованными.
Вовочка искренне пытался сказать что-нибудь умное, не справился с этим важным и ответственным занятием и сбежал, крикнув на прощание:
– Созвонимся! — Хорошо хоть переобуться не забыл.
Мне оставалось только проводить его печальным взглядом: Ромка возомнил себя самым умным и принялся меня воспитывать. Я честно несколько раз пытался послать братишку «в сад», но любимый родственничек попросту пропускал это мимо ушей.
Стоп, а чего я мучаюсь? У меня ж там Аня нервничает, переживает, не знает, что все в порядке. Надо ж к ней съездить, успокоить …
– Не кипятись, — бросил я юному воспитателю уже на ходу, — не буду я больше дверь открытой оставлять, — и поспешно выскочил из квартиры, хлопнув дверью. А вослед мне летело грозное:
– Родителям все расскажу! Кляузник.
Сразу попасть к Ане я не смог. Решив сократить расстояние и срезать пару кварталов, завернул в нужный дворик … И понял, что вляпался.
С первого взгляда все было нормально: ветерок перебирает листву, солнце шпарит так, что плавится асфальт, возле какой-то иномарки с начерно затонированными окнами стоит, подкидывая на ладони ключи, молодой парень. Я уже практически пересек двор, когда он вдруг шагнул вперед.
– С тобой можно поговорить? — Это прозвучало не как вопрос, а скорее как приказ.
И разве можно отказать? Особенно если руки собеседника начинают покрываться серой шерстью.
– Можно, — вздохнул я.
Парнишка приветливо приоткрыл переднюю дверь:
– Садись.
Что-то мне не хочется … Он оскалился — улыбнулся:
– Не бойся. Пока — просто поговорим. Оптимистично.
Но, надеюсь, правда …
Я осторожно влез в иномарку и лишь после этого заметил, что передние сиденья отделены от задних толстым зеркальным стеклом. Оборотень плюхнулся на водительское место, захлопнул дверь, и ширма медленно пошла вниз.
На пассажирском сиденье удобно расположилась черноволосая девица. С чересчур острыми клыками.
Интересно … Оборотни переменили свое решение и начали общаться с вампирами?
– Что ты делал в той квартире? — последние слова девушка аккуратно выделила голосом.
Я как-то мгновенно понял, о каком помещении идет речь.
— А в чем дело?
— Ты специально туда заходил, вампир? — Водитель тоже решил внести свою лепту в допрос.
Не, какие они все-таки добрые …
К слову о птичке, надо у этого волкодлака поинтересоваться, не знает ли он, где Семен ныкается. Из одной диаспоры, в конце концов.
— А в чем дело? — осторожно уточнил я, в этот момент искренне жалея, что рядом нет Вовки. Тот в отличие от меня умеет находить общий язык с оборотнями. Пусть даже все общение заключается в «кулаком по голове».