Вампир, я не твоя

Айдарова Олеся

— Если учесть, что он слышит даже сквозь стены, ты не виновата, — голос хозяина, наконец, отразился от купола, прошив меня насквозь щекотной, невидимой волной. — Оборотись, Птица, и подойди сюда.

— Да, господин, — сделав, как было велено, поднялась с пола и пошла к нему текучей походкой, беззастенчиво рассматривая, как он наматывает на палец вишнёвый локон.

— Возьми, — протянул он руку.

Поднявшись по ступенькам к самому трону, схватила из раскрывшейся ладони изящный чёрный кинжал и вопросительно глянула прямо в глаза.

—

И вот это, — в другой ладони хозяина переливчато засверкал перстень с прозрачным жёлтым камнем. — Это артефакт переноса. Будучи птичкой, ты не сможешь поднять оружие, способное убить даже нечисть.

— Иномирянку? — уточнила, удивляясь собственной дерзости.

— Дориана Грейворка.

— Я думала, вы хотите снова сразиться с этим вампиром.

— А я думал, птичка не хочет кровопролитий.

— Мне больше нечего терять, — процедила, наслаждаясь какой-то новой безграничной свободой, круто замешанной с яростной жаждой мести…

Кому? Да всему миру!

— Вам всем в этом состоянии нечего терять, — вздохнул тёмный маг.

— И всё-таки. Мне любопытно, — продолжила гнуть свою линию, нагло скользя взглядом по тонким чертам лица самого повелителя Синдурра. — Планы изменились?.. Из-за неё? — ехидно подняла бровь.

И тут же пожалела. Потому что он больно вцепился ногтями в мой подбородок:

— Я придал тебе храбрости и злости не для того, чтобы отчитываться перед тобой, — прошипел хозяин, прежде чем с презрением убрать пальцы от моего лица. — Теперь иди. И не возвращайся, пока не убьёшь его.

Глава 43 Под ногами лежал амулет переноса!

Полина

Я честно пыталась заснуть, но обещание Лиара, фееричная встреча с Дорианом, и вишенкой на торте — знакомство с крестьянином, от одного вида которого перекосило даже Уиззи, — так взбудоражили, что остаток ночи я просто проворочалась в кровати.

Уже под утро поднялась, накинула халат и направилась в кабинет Дориана. Хотелось поговорить с ним. Не о снах. Вряд ли граф обрадуется, узнав о том, что я собираюсь прибегнуть к помощи Лиара, как минимум он расстроится, но, что более вероятно, усилит бдительность. Хотелось просто поговорить. Обо всём и ни о чём.

О Лиаре, конечно, тоже следует рассказать. Но как-нибудь позже.

Сейчас у Дориана и без того масса проблем — писем от короля так и не было. Мне никто не говорил, но если бы его величество соизволили отписаться, об этом гудел бы весь замок, а люди ходили мрачнее тучи... К тому же, как я поняла, за три дня ни один из старых товарищей графа так и не появился на пороге замке.

И да, я могла бы успокоить Дориана, рассказать, что Лиар не собирается захватывать Эрхейвен. Ему это просто не нужно! Его подданные прекрасно себя чувствуют в Синдурре.

Но если скажу об этом, Дориан обязательно потянет за ниточку и узнает о снах и об обещании Лиара отправить меня домой. Конечно, он не поверит ни мне, ни Лиару. Не отпустит меня в

Синдурр. И я останусь здесь навсегда!

А всё из-за их предубеждений друг к другу, из-за их старой никому не нужной вражды.

Решено: о Лиаре ни слова. Нельзя так рисковать.

К слову о рисках, возможно, я поступала опрометчиво, собравшись навестить графа-вампира в его кабинете. Но мне было так одиноко! Вообще-то одиночество я испытывала с самого первого дня, просто с каждым днём оно всё больше накапливалось. Вот и захотелось поговорить с графом. Не со слугами, которые, как бы я того ни желала, просто не могли, не привыкли быть со мной на равных, а с нормальным человеком… то есть сытым человекоподобным… нежитем.

К тому же за ночь могли прийти новости. Да и новенький Ильмих вызывал любопытство.

Занятая оправданием своего поступка, я свернула за угол, где располагалась дверь в покои Дориана.

Да так и замерла, раскрыв от удивления рот.

Стражи лежали у стен с закрытыми глазами — не то спали, не то ещё что похуже. Зато какая-то голая девица с длинными распущенными волосами медленно открывала дверь в спальню Дориана.

— О… — вырвалось у меня ни сколько от лицезрения обнажённого тела, прикрытого лишь длинной шевелюрой, сколько от жгучего укола ревности!

Неоправданной, вообще-то. Несмотря на фолиант с кровавыми печатями, граф — свободный мужчина. Я сама освободила его, когда сказала, что не считаю наш брак действительным.

И всё же расстроилась. Поджала губы и развернулась с намерением поскорее уйти.

Только не вышло — заметив моё присутствие, голая девица настигла меня в два прыжка! И в перекошенном от ярости лице я узнала...

— Уиззи? — отшатнулась от неожиданности.

— Это из-за тебя. Всё из-за тебя! — взвизгнула странная горничная.

И вскинула руку… с ножом!

От страха я заверещала.

Что сделал бы нормальный герой любого фильма или книги? Бросился бы на Уиззи, перехватил запястье, отнял оружие. А я… ничего не смогла. Не сообразила. Лишь вскинула руки в жалкой попытке защититься.

И вдруг поняла, что всё закончилось.

За смазанным силуэтом взбесившейся Уиззи выросла тёмная тень. Нож со звоном ударился об пол. И через мгновение Уиззи взвизгнула оттого, что ей заломили руки.

Тёмной тенью оказался Дориан.

Уиззи дёрнулась в его руках. И вдруг… я никогда не видела ничего подобного… горничная подпрыгнула, отталкиваясь от тела Дориана босыми пятками, сжалась, как червяк, и… истаяла в воздухе, крикнув птицей.

В пальцах Дориана осталось несколько перьев. Ещё пара пушинок плавно оседала на пол. Зато под потолком носилась откуда-то взявшаяся перепуганная маленькая птичка. Впрочем, через пару мгновений и она исчезла в стене.

— Ты как? Цела? — встревоженно спросил Дориан.

— Да… кажется, — приложила руку к груди, безуспешно пытаясь успокоить колотящееся сердце. — Что это было?