Вампиры – дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов
Шрифт:
– Возможно, беседа с тобой, моя дорогая, расстроила ее до слез.
Анжелика тоже посмеялась, но быстро посерьезнев, призналась:
– Я думала об этом… но нет, дело в чем-то другом. Она не из тех, кто станет плакать из-за парочки острот. Случилось нечто посерьезнее.
Они одновременно посмотрели друг на друга и произнесли:
– Новости из Тартаруса.
Девушка свела брови и запахнула на груди шубу.
– Открой двери.
Павел вышел из машины и помог своей спутнице.
На улицах никого не было, вдоль канала Грибоедова
– Увидимся, - попрощалась Анжелика.
Холодный запечатлел еще один поцелуй на ее запястье, затем сел в машину и уехал. А девушка пересекла дорогу и поднялась на деревянный узкий мост, украшенный с двух сторон грифонами с позолоченными крыльями.
Анжелика оперлась на кованое металлическое ограждение и устремила взгляд на видневшийся впереди собор с куполами, покрытыми мозаикой.
Однажды, на этом самом мосту, вот так она стояла с Лайонелом. И тогда он признал, что находится на красивейшем мосту города, у него перед глазами чудеснейший собор города, а рядом прекраснейшая женщина в мире.
Она до дрожи помнила его ледяной взгляд, голос, прикосновение рук и губ. Он никогда не говорил ей, что влюблен, говорил - ослеплен. А она ловила на себе его восхищенные взгляды и была счастлива. Думала, от восхищения до любви рукой подать. Оказалось, восхищаться можно и без чувств.
На плечи ей легли руки и взволнованное дыхание защекотало кожу на шее.
– Незнакомка из моих фантазий.
Девушка усмехнулась и посмотрела на своего старинного парижского друга. С черными кудрями, желтовато-зелеными выразительными глазами гипнотизера, утонченными чертами лица, тонкими губами, прямым носом - Ферран являлся образцом французской красоты.
И на миг она вдруг пожалела, что все бросила, уехала из Парижа, искусившись местом подле Лайонела.
Ферран всегда был готов ради нее на многое, он умолял ее не уезжать, обещал устелить жизненный путь бриллиантами и цветами, клялся подарить всевозможные наслаждения. Но для нее тогда краски разом померкли, остался лишь темный тоннель с удаляющимся солнечным силуэтом златовласого вампира, изящно вынувшего из ее груди сердце и унесшего с собой.
– А я уже думал, путь в этот город для меня будет закрыт надолго, - заметил Ферран, продолжая сжимать ее плечи.
– Пока Лайонел в Тартарусе, управление передано его бездарному брату.
Желто- зеленые глаза задорно заискрились.
– Пока, - передразнил друг.
– Сколько же продлится это «пока». Как бы не сыграла шутку бесконечность.
– Ах, оставь, - вздохнула девушка и, проведя язычком по верхней губе, шепнула: - Я рада тебе.
Ферран склонил голову.
– Боялся, ты мне не простишь…
– Уже забыла, - искусно солгала она. Простить ему, что он бросил ее в самый ответственный момент, вряд ли она когда-нибудь смогла бы. Впрочем, как и другим пятнадцати вампирам, которые трусливо перешли на сторону Лайонела, сорвав ее заговор. Слишком велик оказался страх у его подчиненных.
–
– поинтересовалась девушка.
Они неспешно пошли по мосту в сторону Казанского собора.
– Прекрасно! Сейчас все следят за ситуацией в Петербурге и ждут новостей. Знаешь, ситуация с Лайонелом во многих городах вызвала пересуды и волнения. Мне несколько не по себе, когда я думаю об исходе дела.
Ферран посмотрел по сторонам.
– Зайдем куда-нибудь… ресторан?
– предложил он и после недолгой паузы указал на белый лимузин, припаркованный на площади.
– У меня в машине есть бутылочка отменной крови.
Анжелика взглянула на темное небо - многие звезды уже исчезли.
– Скоро рассвет, - ответила она.
– Но по пути к моему дому я с удовольствием выпью с тобой за встречу.
В лимузине, откупорив бутылку и разлив густую кровь по длинным бокалам, Ферран продолжил свою мысль:
– У Лайонела множество друзей в числе сильнейших вампиров из всех городов мира. Старейшины не могут этого не учитывать. Или же все дело как раз в том, что его влияние слишком укрепилось, чтобы в Тартарусе продолжали смотреть на это сквозь пальцы.
Анжелика наклонила свой бокал, соприкоснувшись с бокалом собеседника и, глотнув крови, промолвила:
– Сейчас меня интересует только одно.
– Что именно, дорогая?
– Дешевая девчонка Лайонела! Она получила то, о чем я мечтала больше семи лет! Я этого так не оставлю. Я уничтожу ее.
– Но, постой, - удивленно вскинул черные брови Ферран.
– Если Лайонел не вернется, что может быть проще, чем разделаться с девчонкой?
Анжелика снисходительно улыбнулась.
– О-о, ты как будто плохо знаешь Лайонела. Он вернется. Дело времени.
– Она хмыкнула.
– И вообще, мне нравится твое: «Если Лайонел не вернется, что может быть проще…» Да если он не вернется, какой тогда смысл разделываться с девчонкой?
Ферран откинулся на мягкую спинку.
– Око за око, месть за Даймонда?
Анжелика ощутила в тихом сердце едва уловимое движение. Планируя месть Лайонелу через Катю, о Даймонде, отдавшем свою жизнь за ее ревность, она совсем не думала. Ее по-прежнему занимала лишь ревность. А размышлять о том, что уже было непоправимо, ей не улыбалось. Все угрызения совести казались пустой тратой времени, воспоминания - бессмысленным мазохизмом.
Друг не стал выпытывать и сменил тему:
– Могу ли я остановиться у тебя?
– Конечно, моя квартира в твоем распоряжении, - улыбнулась девушка.
Лимузин тем временем пересек Дворцовую площадь и остановился возле коричневого пятиэтажного дома.
Пока поднимались до четвертого этажа, Анжелика перебирала в уме поводы, один из которых позволил бы ей назначить Георгию встречу. Он отказывался играть против Лайонела, но она продолжала надеяться, что преданность имеет свою цену. Один раз ей удалось купить верность за доступ к собственному телу на несколько часов.