Вампиры тут беспризорные
Шрифт:
— Береги себя. — ее голос едва ли не заглушил ветер, собранные волосы растрепались, и холодный воздух, пробираясь под одежду, заставлял кожу покрываться пугливыми мурашками.
Маниэр любила зиму, зима была похожа на вампиров: такая же серая, холодная и безжизненная. Тихая и спокойная. Короткое время в году, когда нигде ничего не происходит, затишье, позволяющее спрятаться глубоко-глубоко и зализать раны, которые получил за этот год.
— Когда мы увидимся снова? — Степан посмотрел на розы, букет сейчас казался до ужаса неуместным.
Может, зря он обнес герцогский сад?
— Не знаю. — пожала плечами Маниэр. Она и правда не знала.
Видеться случайно было по-своему очаровательно, ей правда нравилось проводить с ним время, но назначать встречу настроения не было никакого. Возможно ей просто стоит немного отдохнуть и собраться с мыслями, вчера был тяжелый день.
— Я могу навестить тебя в гнезде? — попаданец боялся снова потерять с ней связь. Не хотел больше зависеть от случая, теперь ведь его черед делать шаг навстречу, Маниэр уже пробежала целый километр, когда он едва ли прошел десять шагов. И Степан не собирался оставаться так далеко или пускать все на самотек.
Они теперь пара, и видеть ее, просто стоять рядом и слушать, знать, что она рядом, стало для него невероятно важно.
— Нет. Не ходи на земли вампиров. Я сама найду тебя, если захочу. — Степану не нравился ее ответ, но он молча проглотил недовольство. Провинился, будь добр исправлять. Теперь он будет уважать ее решения и желания, будет прислушиваться к ее мнению, и если Маниэр хочет так, то он просто примет это, даже если ему подобное не по нраву.
Не голову же герцога она просит, в самом деле, а вполне обычную, выполнимую вещь.
Глава 40
Для тех, кто помощник дракона
Степан бегло оглядел унылый пейзаж. Да уж, делать предложение руки в такой атмосфере мог только он додуматься. Пятьдесят оттенков серого, а не пейзаж, честное слово: небо серое, земля темно-серая, трава желтушно-серая. Всё серое!
— Тогда я буду оставлять письма для тебя вот под этим камнем. — он пнул булыжник, — Так можно? — хотелось иметь с ней хоть какую-нибудь связь. Все же с завтрашнего дня он выходит на работу.
Маниэр рвано выдохнула. Он ее послушал! Были ли хоть раз, когда он прислушивался к ней и к её просьбам до этого? Когда уважал ее решение и мнение?
— Хорошо. — Маниэр бросила короткий взгляд на кольцо, — Цветы все же подаришь, или оставишь себе?
Степан чуть не хлопнул себя по лбу, опять забыл!
— Нет, конечно. Это все для тебя. И кольцо. Ты примешь его? — все же однозначного «да» он так и не услышал.
Девушка на секунду задумалась, а стоит ли? Но иметь маленький мостик, что-то связывающее их, хотелось куда больше, чем дать возможность Кифену снова сбежать от нее. Возможно она любила его слишком сильно, чтоб отпустить сразу.
— Да. — Маниэр протянула руку и чуть улыбнулась, когда Степан торопливо начал одевать колечко ей на палец. — Это же не то, о чем я думаю? — она нахмурилась, внимательней присмотревшись к кольцу. В драгоценных камнях она разбиралась куда лучше, чем он мог представить.
— Это именно то, о чем ты думаешь. — он едва успел перехватить ее руку, когда
— Ты с ума сошел? Это же безумно дорого! Кто вообще делает кольцо из бриллианта?! — рассерженно прошипела она. Да одно это кольцо стоит больше, чем весь Каморф, столица графства.
— Слушай, успокойся, Маниэр. — торопливо сказал Степан, крепко держа ее руку, — Я могу себе это позволить. — ей хотелось стукнуть его за это дурацкое напускное бахвальство.
— У тебя туалет на улице, ты моешься в бочке! Какое ещё «могу себе позволить»? — да она за его зимовку переживала больше, чем за свою! Как он, такой дурной, холода переживет, если даже деньги беречь не умеет? На что жить будет?
— А мне может нравиться мыться в бочке! — Маниэр ткнула его под ребра и попыталась вырвать руку. У Степана перед глазами поплыли темные пятна, ее упрямство это что-то с чем-то, — Пожалуйста, престань! Я хочу, чтоб у тебя было такое кольцо, слышишь? — Маниэр осуждающе поджала губы, — Даже если я до конца дней буду мыться в бочке и туалет будет на улице! Я хочу, чтоб у тебя это было! Чтоб у моей женщины было брильянтовое кольцо! Если бы я не мог, я бы не стал на такое раскошеливаться. В своем родном мире я бы точно такой подарок ни за что не потянул даже с кредитами, а тут я могу. Я могу тебе это дать, поэтому, пожалуйста, просто прими. Для меня это важно. Я хочу, чтобы все вокруг знали, что ты только моя.
И осторожно отпустил ее ладонь.
— Хорошо. — она в смешанных чувствах прижала руку к сердцу, — Но я наложу на него иллюзию…чтоб другие не увидели. — букет, отброшенный в сторону во время их маленькой потасовки, сиротливо валялся на земле, выделяясь ярким желтым пятном.
— Делай что хочешь, только не снимай. — Маниэр растопырила пальцы на ладони, любуясь колечком. Она никогда бы не подумала, что вообще выйдет замуж по любви.
Степан поднял букет с земли и оттряхнул его от пыли. Маниэр бросила взгляд на цветы, теперь желтые розы станут ее любимыми.
— Ты знаешь, что на языке цветов желтые розы означают дружбу или разрыв отношений? А черная — смерть.
Когда Степан был графом, она много чего изучила из культуры высшего общества. Говорят, среди аристократок есть обычай обмениваться букетами в качестве тайных посланий.
— Я не смыслю в языке цветов, просто черные розы самые ценные, а желтые, мне кажется, тебе понравятся больше всего. — ровно до этого дня она не питала особой страсти к цветам, но теперь что-то определенно изменилось.
— Тут всего одна черная роза. — заметила она, принимая букет.
— Потому что черные оказалось труднее всего достать. — пожал плечами попаданец. Все же непросто обносить клумбу прямо под окном герцогского кабинета, — И вот ещё, это артефакт связи, а ещё он совмещает в себе накопитель магии и пространственное хранилище. Я сделал его специально для тебя. — Маниэр с сомнением посмотрела на маленький страшненький артефакт, выполненный под брошь.
Артефактором Степан был неплохим, чего только стоил прибор для изготовления лакмусовой бумаги, но девушка все же сомневалась. Он и так ее сегодня задарил, и цветы, и кольцо, и торт вот стоит.