Вампиры тут беспризорные

Марс Тони

Пять миллионов золотом, едва ли не годовой бюджет королевства. Маниэр со вздохом запустила руку в карман — тихо звякнули пять медняков, ничтожно мало по сравнению с тем, сколько Кифен предложил клану за нее.

Дурак.

Кому нужны его деньги? Она б и без всяких взяток согласилась бежать с ним на край света, простила б все за один цветок, за искренние слова, за его раскаяние. Но Степан, как и все переселенцы, был если и дураком, то весьма расчетливым и прагматичным.

И Маниэр, раскладывая на кусочки события

последней недели, поражалась, как хитро он раскинул сеть — у нее не было шанса. И глупо улыбалась — столько усилий ради нее он готов приложить, наверно и правда, одумался.

— Маниэр, здравствуй. — неловко начал Степан, вертя злосчастное кольцо в пальцах, — Я забыл его отдать тебе в прошлый раз, так глупо получилось, прости. — Маниэр чуть повернула голову, бросив на мужчину нечитаемый взгляд.

Эта встреча так похожа на прошлую, только на сей раз она правда ждала его. Но ничем это не покажет.

— Что за кольцо? — спросила она, разворачиваясь к нему и с напускным равнодушием пройдясь глазами по Кифену. Сегодня он не стал выливать на себя кровь, забавный.

— О-обручальное кольцо. — выдавил вампир, чувствуя себя почему-то последним кретином, — Оно эксклюзивное, такие парные кольца будут только у нас, если для тебя это важно, конечно. — торопливо добавил он.

Маниэр хмыкнула, не зря, видать, говорят: виноватый муж — самая полезная вещь в хозяйстве. А раньше Степан нос воротил, бегал от нее, теперь слова с трудом подбирает. До чего же очаровательно то, как он волнуется.

От мысли, что именно она вызывает у него эти чувства, сердце Маниэр трепетало.

— А, вот, это ещё цветы. И торт. — вытащил из пространственного хранилища букет роз, украденных сегодня утром из сада герцога Ибенира, и торт.

Маниэр поджала губы, сведя брови, чтоб не выдать себя счастливой улыбкой.

— И зачем мне это всё?

Степан медленно выдохнул, это скоро кончится, нужно просто взять себя в руки и не запороть всё. Все же предложение делать один раз. А если не один, то к десятому он уж точно не будет так нервничать.

— О, ну, — он чуть не выронил кольцо, — я в прошлый раз оплошал. Ты важна для меня, и я хочу сделать всё как положено, как-то так.

Маниэр огладила его глазами, мягко прищурившись. Ей никогда не дарили цветы, а все браки в гнезде устраивались родителями или старшим поколением, поэтому ни о кольцах, ни о цветах не было и речи.

Никто и предложение не делал никому, и Маниэр ощущала себя какой-то высокомерной фифой, намеренно игнорируя подобные знаки внимания.

— Как положено, значит. — прошелестела она, отворачиваясь, — Выкуп невесты тоже входит в традиции твоего народа? — она правда не понимала, как за нее можно отдать столько денег.

Золото было средством выживания, а ее жизнь явно не стоила столько.

И то, что Степан был готов отдать все на свете за нее, приятно грело в груди, и

так же сильно обременяло. Где же он был, когда ей было так плохо и одиноко?

— Твой народ — мой народ. Твоя семья — моя семья. Если что-то не нравиться, скажи, я исправлю.

Маниэр скомкано улыбнулась. Она ведь не это имела в виду, она просто хотела понять, почему ему понадобилось столько времени, чтоб осознать свои чувства, почему он готов стольким пожертвовать и не придумал ли он себе любовь сам.

— Не увиливай. Ты ведь прекрасно понимаешь, о чем я. — она обожгла его острым взглядом.

Маниэр жаждала правды, голой, жестокой, нелицеприятной правды, даже если это сделает ей невероятно больно.

Тихо вздохнула, прикрывая глаза. Раньше Кифен был более сдержан в чувствах, что заставило его измениться теперь?

Все же Степан ударялся головой и почти на сутки потерял память… вдруг это все последствия травмы? Маниэр не хотела, чтоб его любовь оказалась болезнью, побочным эффектом, чем-то ненастоящим, чем-то обманчивым. Пусть уж лучше зовет ее замуж со словами: «Я тебя не люблю, но мы походим друг другу».

Пусть не любит, но будет честен с собой и с ней.

Степан не знал, куда деть себя, кольцо и цветы с тортом. Опустил картонную коробочку на траву и снова посмотрел на Маниэр. Она, наверно, стала ещё красивей с последней их встречи, или ему так только казалось.

И в ее строгости, ее холодности было свое очарование, если опустить момент, что все это происходит, когда он просит ее руки.

Подошел чуть ближе, ловя на себе настороженный взгляд ее алых глаз. О чем она говорила? Признаться, он откровенно пялился последнюю минуту и почти не слушал.

Ах да, традиции. Как будто кому-то есть до них дело сейчас.

— Да, это одна из старых традиций народа, в котором я родился. — попаданец тактично умолчал, что как таковая, традиция себя изжила и стала чисто символической. Маниэр это знать не обязательно.

— Не думаю, что выкуп должен быть настолько огромным. — они встретились глазами, и ум Степана беспокойно заметался в голове, пытаясь не потерять связь с реальностью, и уловить суть мысли.

Он сосредоточенно нахмурился.

Деньги. О чем обычно беспокоятся молодожены перед свадьбой? Ипотека, машина, путешествие, что-то такое, да?

— Я заработаю ещё, хватит и на свадьбу, и на свадебное путешествие. Дом у меня есть, но купим новый, если хочешь, мне все равно, где жить. — Маниэр поджала губы и красноречиво отвела глаза. Такое чувство, что они говорят на разных языках.

— Я ведь не об этом. — устало выдохнула она. — И какое нам путешествие, мы вампиры, Кифен. — им, по-хорошему, за пределы графства никогда лучше не выходить.

Может они восстановят одно из заброшенных гнезд Вальдернеских? Все равно там больше никто не живет, а место хорошее, безопасное.