Ванька 10
Шрифт:
На шестой день жизни волости при новой власти, уже ближе к вечеру, костыга моё и Федора Терентьевича размеренное времяпрепровождение на ноль помножил.
— Едут!
— Кто?
Атаман бузников аккуратно отложил в сторону сеть, которую чинил. Река рядом с селом имеется, а где река — там и рыба. Однако, для её ловли сеть должна всегда в порядке быть.
— Пойди их разбери… В военной форме, оружные.
Это — точно. Сейчас в военной форме — через одного.
— Погоны есть?
— Нет.
Так. Нет. Один вариант — кто, отпадает.
Остаются — красноармейцы или степановцы. Тут — хрен редьки не слаще. Тех и других кормить-поить надо будет.
— Много их?
Федор Терентьевич костыгу расспрашивает, а сам уже другой моментально стал, как струнка натянулся, ко всему готов.
— Полтора десятка или чуть больше. Едут — не торопятся. Я напрямки сюда, а они по тракту, но скоро будут.
— Телеги с ними есть?
— Одна.
Одна… Значит — не за хлебушком. За каким тогда лешим?
Ну, скоро и узнаем. Зерно — спрятано. Коров и лошадей подальше за лес отогнали. Как к басурманскому нашествию приготовились.
Через час оказалось, что имелись в действиях атамана бойцовской артели и пробелы. Не всё он учёл.
Заявились в село степановцы. По приказу их старшего народ около церкви собрали.
— Советская власть в Уржумском и Малмыжском уездах ликвидирована, — так было объявлено жителям села. — Скоро падут Вятка и Котельнич. Объявлена мобилизация в Народную армию…
Представитель, которой уже по счёту за год новой власти, ещё что-то продолжал говорить, но главное уже прозвучало. Мобилизация! Вот с какой целью вооруженный отряд сюда прибыл.
Энтузиазма данная новость у собравшихся не вызвала. Под винтовку становиться мужикам не хотелось. Бабам — кормильцев терять. Некоторые мужички, кто посообразительнее, стали из первых рядов назад подаваться.
— Списки подлежащих мобилизации у нас имеются. Ещё бывшим уездным воинским начальником составленные. — старший у степановцев помахал в воздухе казенными на вид бумагами. — Уклоняющиеся от воинской повинности понесут наказание по законам военного времени. Их семьи — тоже…
На последних словах говорящий сделал особый акцент.
Собранный у церкви народ зашушукался, запереглядывался, кое где и матерки прозвучали.
Во как… Даже списки у них имеются… Впрочем, вполне объяснимо. Не все за год советской власти бумаги, что при императоре Николае Александровиче писаны, на цигарки пошли. Да и власть та в губернии — только-только. В уездах, не говоря уже про волости, зачастую всё почти осталось как было. Воинского начальника в уездном городе уже нет, а документы-то все на полочках лежат в прежнем порядке. Вот и пригодились они степановцам.
— Кто мобилизуется — сейчас будет объявлено.
Люди у церкви ещё больше в волнение пришли.
По виду — вылитый старший унтер, начал фамилии и имена выкрикивать. Тут с реки и загудело. Раз, второй и третий. Каждый раз продолжительно.
Человек за бортом? Я, когда ещё в Санкт-Петербурге учился, все звуковые сигналы судов выучил. Интересны
— Пароход!
— Пароход!
— Пароход! — там и тут раздалось в толпе.
Старший у степановцев нахмурился — он никакого парохода не ждал.
— Узнать, что там, — было отдано им распоряжение.
Глава 26
Глава 26 Сормах
Выкрикивание мобилизуемых прекратилось.
Один из степановцев ускакал в сторону, откуда гудки были слышны. Как раз улица от церкви в этом направлении и вела.
Мы с Федором обменялись взглядами. Он плечами пожал, показал мне, что гудки с реки и для него являются новостью.
В селе пристани не было, пароходы раньше мимо него проходили. Надо тебе куда-то водным путём добраться — поезжай в Высоково. Хоть по тракту, хоть — на лодке. Вот и сейчас, если пароход напротив села встал, с него на берег на лодке надо добираться. То же самое — если с берега на пароход.
Так, уже обратно посланный на берег скачет…
— Пароход… красные… пушка…
Я довольно далеко от старшего у степановцев стоял, поэтому только отдельные слова и расслышал. Впрочем, и их было достаточно.
Богат получался сегодняшний день на события — и восставшие против советской власти, и сама советская власть село вниманием почтили. Последняя, даже с пушкой.
Против пушки у бывших бойцов Первого Московского продовольственного полка аргументов не было. Поэтому, в бой они ввязываться не стали — своя жизнь дороже каких-то мобилизованных. Старший у степановцев отдал приказ, они на коней взобрались и только их и видели.
Так опять власть в селе и поменялась. Буквально в течение нескольких часов. То её, по сути, никакой не было, то — степановцы объявились, а теперь — лодки с матросами и солдатами под красным флагом к берегу приставали.
Было-то их всего три, но и этого степановцам хватило. Три-то, три, но отчалили они от корабля под красным флагом с пушкой. Она, действительно, на палубе была установлена. Переоборудовала советская власть пассажирский пароходик в… даже я не знаю, что. Я, хоть через многие моря и океаны на разных судах прошел, но классифицировать плавательное средство, что теперь на реке у села стояло, не решился.
Чуть не пол села в сей момент на берегу стояло и высадку этого десанта наблюдало.
Матросы и солдаты с красными бантами из лодок на берег высадились и те обратно к кораблю с пушкой поплыли. Прибывшие же пока на бережку топтались. Держали свои винтовки наготове и на пришедших их встречать поглядывали. Видно, имелся какой-то горький опыт, не спешили они к нам приближаться.