Ванька-ротный
Шрифт:
Через неделю меня вызвали в штаб дивизии, отругали еще раз за глушение рыбы и объявили приказ о назначении командиром пулеметной роты.
— Рота будет оперативно починена штабу дивизии. Четыре станковых пулемета и приданные к ним пулеметные расчеты будут переданы тебе с двух полков. Политруком в роту к тебе назначили Сокова П. И. Ты его знаешь. Петр Иваныч улыбался, когда мы встретились снова. Теперь он был официально моим заместителем по политчасти. Укомплектовав роту, через два дня мы получили рубеж обороны.
— Рота будет стоять на стыке двух дивизий! [156] —
Ты должен стоять на месте, если даже сложится обстановка, что ни слева, ни справа не будет никого. Ты всё равно должен стоять. Ты с ротой должен погибнуть, а приказа на отход тебе не будет. Ты понимаешь, что от тебя требуется?
— Согласен, но при одном условии!
— При каком это улови?
156
На стыке 179 сд и 17 гв. сд.
— Каждый день я буду получать по два цинка патрон. И раз в две недели по запасному стволу.
— Как понимать всё это?
— Очень просто. Так и понимайте! Каждый день из четырех пулемётов я буду вести огонь и расходовать по два цинка патрон. Я не дам немцам головы поднять в городе. Если дадите стволы и патроны, я согласен на все ваши условия.
— Интересно! — процедил сквозь зубы начальник штаба.
Он вышел и через некоторое время вернулся.
— Березин сказал, что всё, что ты просишь, мы тебе дадим.
— И ещё! — добавил я, — Прошу выдать мне новую стереотрубу.
Начальник штаба позвонил в тыл и обо всём распорядился.
Если я буду немцев держать под постоянным огнём, подумал я, они не сунутся на этом участке.
На передний край с ротой я вышел вечером. Мы оседлали дорогу и приступили к рытью пулеметных ячеек и ходов сообщения. На каждый пулемёт мы подготовили по две позиции. Одну, для стрельбы прямой наводкой, на случай атаки немецкой пехоты. А другую — с обратного ската, как это делали мы при обстреле забора с мельницы. Позиция на обратном скате была тщательно замаскирована.
Глава 14. На стыке двух дивизий
Пулеметная рота оседлала дорогу, которая от Белого уходила на Оленино. Я каждый день получал по 500 патрон для стрельбы. Пулеметы стояли на закрытых позициях. Теперь мы били по городу день и ночь. Четыре станковых пулемета были пристреляны и имели свои сектора обстрела.
Вот когда почувствовал немец свинцовый огонь. Город внизу. Мы на буграх на окраине города. Сверху отлично всё видно. Тем более что я вёл наблюдение за городом в стереотрубу.
Днём улицы города стразу опустели. Душа радовалась на такую картину смотреть. Чувствуешь в себе силу и уверенность. Ночами мы тоже стреляли. Не давали немцам свободно ходить.
Мы чувствовали, что немцы нервничали. Они иногда в нашу сторону открывали беспорядочную стрельбу. Но дело всё в том, что они не видели, где мы с пулемётами сидим. За две недели мы показали немцам, что здесь на дороге у нас сильный опорный пункт.
И вот однажды в небе над городом появилась рама. Она сделала облёт нашего района обороны. Через неделю над Демидками появились пикировщики.
Немецкие танки не стали задерживаться. Они перевалили бугор и не спеша двинули на Журы. [Дивизия оказалась разбитой.] Оборона дивизии была рассечена. Со стороны Оленино на оборону дивизии наступала группа немцев. Артиллерия наша была разбита. Немецкие танки ринулись громить наши тылы. Когда танки появились в деревне, где в медсанбате лежали раненые, медперсонал и ходячие раненые кинулись кто куда. 17-я гвардейская дивизия была разбита и окружена. Березина последний раз видели в деревне Жиздерево. Охрана генерала попала в плен к немцам. Из деревни Жиздерево вырвался один солдат. Он перешёл линию фронта немцев и рассказал, что генерал Березин до подхода немецких танков скрылся. Мы стояли на дороге Белый-Пушкари. Это была прямая дорога на Оленино. Но немцы на нас не пошли. Они, вероятно, думали, что здесь располагался сильный опорный пункт. Я стоял с пулемётом на дороге. Слева от меня никого не было. Я не особенно волновался, что слева от меня весь фронт открыт.
Я не знал, где в данный момент находятся немцы. Можно было всякое предполагать. Я помнил одно, — я должен держать стык дивизий на дороге, если у меня ни слева, ни справа не будет никого. Командир соседней (справа) стрелковой роты прибежал ко мне и сообщил:
— Я с ротой снимаюсь!
— Никуда ты не денешься.
— Как никуда, У меня приказ отходить.
— Я тебя не выпущу по оврагу. Ты понял? Вот два станковых пулемёта. Как только ты со своими солдатами вылезешь из траншеи в овраг, я открываю огонь.
— Ты что? Будешь бить по своим?
— А ты как думал? Вы хотите драпать. А я на вас буду сзади смотреть. У меня приказ держать дорогу.
— Я буду сейчас звонить в штаб полка.
— У тебя есть связь?
— Да!
— Доложи по телефону. Мне нужен тоже приказ вашего полка на отход. Пусть ко мне из вашего полка пришлют штабника с приказом мне на отход. Когда он придёт, я тебя из оврага выпущу. Всё понял? Командир стрелковой роты убежал в траншею. Вскоре он вернулся ко мне с представителем штаба.
— Лейтенант! Тебе приказ нашего майора выходить по дороге на Пушкари. Вот письменное распоряжение. Ты с пулеметами переходишь в наш полк!
Майор мне официально отдал приказ на отход.
(Отход от Белого).
Глава 15. Отход от города Белый
К вечеру мы получили официальный приказ оставить свои позиции. Пулемётные окопы быстро опустели, хода сообщения остались позади. Было ещё светло, когда мы пригнувшись к земле вышли на поверхность земли, спустились в овраг и пошли в сторону дороги, которая уходила от города Белого в тыл, в сторону д. Пушкари. Впереди на дороге в ночной темноте шли солдаты соседней дивизии [157] . |нам прикажут занять оборону и мы окопавшись оседлаем дорогу и займем новый рубеж.|
157
215 сп 179 сд.