Вар Палка
Шрифт:
– Нет. Но я должен попробовать это сделать, потому что без Соли не смогу жить.
– Пойдем. Думаю, мы сможем уладить это дело лучшим образом.
Минос повернулся своей широкой спиной к Вару и, не глядя на него, зашагал по одному из проходов, стуча копытами по камням.
Вар в замешательстве последовал за чудовищем.
Они пришли в большую пещеру, в центре которой возвышался единственный камень.
– Этот камень я использую для упражнений, – сказал Минос. – Вот так.
Бог наклонился, присел и обхватил камень обеими руками, казалось, ни мало не волнуясь, что за его спиной находится вооруженный враг.
Камень медленно начал подниматься вверх. Минос поднял вес до груди, задержал его в таком положении на несколько секунд, потом так же медленно опустил вниз.
– Хочу посмотреть, как ты управишься с этим великаном, – сказал он, отдуваясь. – Учти, грыжа появляется в основном после того, как ты поднимешь камень, а не в момент взятия веса.
Бог отступил в сторону.
– Теперь твоя очередь. Если сможешь сдвинуть этот камень с места, нам будет, о чем разговаривать.
Вар засунул фехтовальные палки за пояс и подошел к камню. Минос доверял ему; теперь и он должен ответить доверием на доверие.
Вар ухватился за камень, напрягся… и не смог сдвинуть его с места. Он даже не смог пошевелить его.
Вар сдался и выпрямился.
– Ты прав. Ты сильнее меня. Но я могу побить тебя в бою.
– Конечно, – добродушно прорычал Минос.
Звуки речи давались чудищу не просто. Для того чтобы выговаривать слова, ему приходилось вытягивать вперед из-под широкого рыла рот и сильно напрягать лицо. Выговор бога был чрезвычайно странным и ни на что не похожим.
– Если ты настаиваешь, мы, конечно, можем сразиться. Но давай же сначала побеседуем. Мне нечасто доводится говорить с живыми, тем более достойными людьми.
Вар не стал возражать. Пока бог занят им, Соли ничего не угрожает. У Вара мелькнула мысль о том, что произошло бы, если бы он напал на бога, пока тот занимался подъемом камня. В этом случае камень мог запросто опуститься Вару на голову…
Они расположились в другой пещере на грубых стульях, сделанных из перевязанных сухожилиями костей.
– Вот, перекуси, – сказал Минос. – У меня есть ягоды, орехи, хлеб – и мясо, конечно. Разумеется, ты знаешь, откуда я его беру.
Вар это знал. И нужно сказать, что упоминание об этом мясе не было столь шокирующим для него, каким могло стать для других людей, потому что за время своей дикой юности Вару довелось перепробовать многое.
– Я разделю твою трапезу.
Минос запустил руку в горшок и выудил оттуда ребро с изрядным количеством мяса.
– Я изжарил это только вчера, так что пища вполне сносная и свежая, – пояснил он, передавая ребро Вару. Бог снова погрузил руку в горшок и добыл оттуда еще одно ребро для себя.
Вар откусил кусочек, успокоив себя тем, что это мясо наверняка вкуснее сырого мяса крыс. Пока Вар пережевывал откушенное, у него мелькнула досужая мысль о том, которой из девушек это ребро принадлежало. Скорее всего, последней; той, не слишком симпатичной, которая кричала не умолкая все время, пока ее приковывали к скале. Была она немного жирновата – судя по этому мясному ребрышку. Вар почувствовал, как к горлу подкатила тошнота и поспешно запил пищу тепловатой водой, которую ему подал Минос.
– Откуда ты родом? – спросил его бог.
Вар рассказал о стране ненормальных и о действующем
– Я слышал об этом, – ответил Минос. – Но должен признаться, я всегда принимал это за вымысел, миф – не обижайся, пожалуйста. Теперь я вижу, что это на самом деле замечательная страна. Но что заставило тебя и твою подругу отправиться в путь?
Вар рассказал и эту часть своей истории. Речь его стала на удивление свободной, возможно потому что каждая минута промедления отодвигала момент ужасной развязки.
– Так ты говоришь, ее отец был кастрирован? Как это произошло?
– Я не знаю. И никто не знает. Когда он был Повелителем, я еще не принадлежал к империи, а Соли говорила, что в подземный мир он уже пришел таким.
– Значит, это произошло с ним раньше. Возможно, в детстве. В некоторых племенах, я слышал, такие вещи в обычае. Но как в таком случае…
Вар пожал плечами:
– Я не знаю.
– Могло ли так случиться – естественно, я исхожу только из неспособности первого, – что отцом Соли был Безоружный?
Вар сидел, жевал жертвенное мясо девственницы, и постепенно никак не связанные между собой фрагменты прошлого начали складываться в его голове в правильную и симметричную мозаику. Повелитель решил, что Вар убил его дочь!
– Ирония судьбы, – глубокомысленно заметил Минос. – Если конечно, все действительно обстоит таким образом. Но тогда все очень просто. Все, что от тебя требуется, это предъявить Безоружному его дочь при следующей вашей встрече.
– Если только…
– К сожалению, это так…
– Ты не можешь оставить ее в живых?
Вару просто не верилось, что такое приветливое, рассудительное существо не поддастся на его уговоры.
Минос вздохнул:
– Я бог. А боги обычно живут по своим правилам, отличающимся от людских. Мне хотелось бы, чтобы все было по-другому.
– Но мне кажется, у тебя здесь достаточно мяса для того, чтобы прожить еще месяц.
– Это не так, потому что мясо протухает, а я не привык питаться падалью. Когда-нибудь мне придется попросить установить здесь холодильник. Но основная проблема не в этом. Я принимаю жертвы не из-за мяса. Не оно мне нужно.
Ничего не понимающий Вар продолжал молча жевать.
– Мясо – всего лишь побочный продукт, – продолжил Минос. – Я употребляю его в пищу потому, что это удобно, и потом, я не люблю, когда добро пропадает зря. Просто я стараюсь наилучшим образом выйти из той ситуации, которую мне навязал храм.
– Значит, храм заставляет тебя это делать?
– Все храмы и все религии заставляют своих богов вести себя так, как этим храмам и религиям удобно. Так было всегда, и до Взрыва тоже. Жрецы Нового Крита делают вид, что служат Миносу, но на самом деле Минос служит им. По большей части все дело сводится к контролю над рождаемостью, потому что легче всего сокращать рождаемость, уменьшая число половозрелых девушек в населении. С другой стороны, это способ удержания власти, которая в противном случае давно была бы погребена под покровом времени и наслоениями различных политических настроений. Обычные люди привыкли бояться меня. Я прячусь в темном углу спальни у каждого непослушного ребенка, дышу в спину всякому недобросовестному налогоплательщику. Я кара для неверных жен. Однако я одинок и смертен. Меня изготовили в храме при помощи комбинированных мутаций и хирургического искусства…