Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
— Что? Где?
— В трюме, — лаконично поправилась Айне, для убедительности указав пальчиком, — они там в досках живут. Невкусные.
Я с грохотом обрушился в трюм, споткнулся о горы припасов и до полусмерти перепугал Чука, вольготно устроившегося на мешках и посасывающего ром через соломинку.
— Оборзел, бездельник?
Чук подскочил, расплескав драгоценную жидкость, и вытянулся.
— Что за насекомые на борту? Я тебя спрашиваю!
— Какие?
— Вот такие!
Я обвиняюще указал на угол, где действительно толстые доски пестрели дырами и прогрызенными ходами.
— Крыс я вывел! — отрапортовал Чук, перепугавшись озверевшей капитанской морды. — А про этих ты не приказывал, капитан!
— Хрен ты вывел! — взревел я, углядев обглоданный скелет, как раз у логова насекомых. — Их без тебя сожрали! Убрать немедля! Чтоб к вечеру ни одной твари не бегало!
— В банку собирай, — свесилась в люк Айне. — Там, за ящиком с кальмарами, банка оплетеная, здоровенная. Лови их, потом мне отдашь. Я пересчитаю. Вкурил?
— Слушаюсь, госпожа!
— То-то же, засранец.
Я обалдел настолько, что дар речи потерял. Фея успешно перенимала мой лексикон, того гляди скоро раком обзовет, а боцман, наивный дурачок, повелся на басни о подвигах и теперь капитана слушается через раз, а Айне у него аж «госпожа». И «вкурил» он, понимаешь ли.
— Цирк, — возмутился я, — натуральный.
Сверху засвистела удочка, а Чук бросился в атаку на насекомых. Я проследил за людоедом, убедился, что он ловит многоножек, и выбрался к штурвалу. Айне следила жадными глазами за поплавком. Солнце скрылось за облаками, а океан превратился в ровное зеркало. Неподалеку вспарывала воду галера, забитая игроками, как дачная электричка ранним июльским утром. Крутились мелкие лодки, а вдалеке тащилась флотилия из семи больших кораблей с кучей парусов.
— Клюет!
Вопль Айне отвлек меня от созерцания окрестностей. Из трюма выкатился Чук, привлеченный криками, а фея вовсю крутила ворот, выбирая леску. Ладно хоть в игре катушки ввели, да какой-то усилитель к ним явно добавили, потому что фея пыхтела, краснела, рычала, но проворачивала катушку, вытягивая дрожащую леску.
— Сачок! Живо!
Чук с топотом примчался, держа в руках сачок, объемом с бочку литров на триста. Айне напряглась, на лбу вздулись жилы, а катушка крутилась и крутилась, подтягивая добычу. Из воды выметнулось длинное змеиное тело, отчаянно дергающееся, и обрушилось обратно, подняв фонтан брызг. Айне тянула, вода кипела, мелькали плавники и злобные вытаращенные глаза.
— Эй, рыболовы, — неуверенно начал я, — что там на крючке?
— Морской дракон, — прохрипела фея, усиленно крутя. — Не меньше!
— Глубный змей, — авторитетно заявил Чук, поджидая с сачком. — Очень вкусный.
— Глубный? — нахмурился я. — Глубоководный, наверное?
— Готовься!
Чук послушно сунулся с сачком, но фея умудрилась рвануть удочку так, что добыча перелетела через боцмана и вмиг очутилась на палубе. Длинное тело рухнуло у моих ног, высоко взметнулось, сверкая чешуей, и клацнуло
— Да чтоб вас! — рявкнул я, отбежав к мачте. — Уберите эту фигню!
Фея выхватила разделочный нож, кровожадно оскалилась и бросилась в атаку. Чук с дубинкой зашел с фланга. Полетела чешуя, по палубе прокатился клубок, рассыпающий искры, чешую, ругань, увесистые удары и высверки лезвия. Я глядел на сражение и понимал, что удочка — так себе идея. Спокойней стало ненадолго.
— Победа!
Змей в длину не превышал метра, был покрыт красивой чешуей, а голова напоминала хищными зубами щуку. Небольшой гребень по всей спине сливался с длинным хвостом, шесть пар плавников и узкие жабры. Несмотря на хрупкий с виду организм, бой он дал жесткий. Фея перемазалась в чешуе и зеленоватой крови, а Чук и вовсе валялся в обмороке с большим синяком на лбу. Или по привычке сам себе зарядил, или глубный змей врезал. Я не стал вникать.
— Круто, — кисло похвалил я, — вари его теперь.
— Я не умею, — тут же спохватилась Айне. — Я ж лесная, забыл?
— Панк-сыроед, все понятно, — хмыкнул я. — Что сперли, то и сожрали.
— Ну…
— Приводи в чувство бедолагу, пусть учит народной людоедской кухне.
— Напарник, — медленно и проникновенно начала Айне, — людоедская кухня это плохо. Ты одичал за скитания. Я не хочу и тебе не дам…
— Не тупи, Айне! Вари своего дракона, может вырастешь. Или мозгов прибавится.
Фейка перевела взгляд на прибитого змея.
— Правда? Сомнительно что-то. Точно вырасту?
— Да я откуда знаю? Буди, говорю, Чука, и приберитесь. Свинарник развели.
Нас обогнала юркая яхта, откуда с любопытством пялились несколько игроков откровенно пиратской наружности. Я махнул рукой на своих рыболовов, растормошил духа и взял курс мористее, уходя в открытый океан. Оклемавшийся Чук со стонами тащил змея на кухню, Айне покрикивала и командовала, а из трубы в скором времени потянул дымок.
— Масла больше! — неслось из кубрика. — Сгорит!
— Слушаюсь, госпожа.
— Госпожа, блин, — усмехнулся я. — Чувствую, боцман долго не протянет, с таким закидонами. Кончилась спокойная жизнь у бедолаги.
«Мертвая вода» послушно развернулась, а дух поднатужился, с хлопком надув паруса. Зеркальную гладь шхуна взрезала как нож масло, за кормой красиво расходились волны, а мы устремились навстречу солнцу, открытым морским просторам и неизведанным островам, где я уже прикидывал потерять фею с боцманом.
Айне покрикивала, Чук гремел кастрюлями, а я торчал у штурвала, с недоумением глядя, как темнеет небо. Через пару минут от воды стал подниматься туман, сначала легкий, невесомый и почти прозрачный, но уже через какое-то время густые клубы закрыли все прямо по курсу.
— Что-то новенькое, — процедил я, придерживая шхуну. — Айне!
Фея тут же скомандовала боцману стоять насмерть, пока не сварится змей, и Айне возникла рядом, вглядываясь в туман. Дух послушно сбавил напор и «Мертвая вода» пошла самым малым. Прямо по курсу в тумане раздался громкий треск дерева, приглушенные крики и звуки сражения. Чук высунул нос из камбуза, в руках поварешка, с которой срываются капли бульона.