Варнак. "Мертвая вода"

Зимин Николай

— Твой и Калана, — любезно пояснил демон. — Затем…

— Давай без этих выкрутасов, — прервал я. — Мне смотрительство ни в какое место не сдалось, так что не трать слова.

— Я не предлагаю, — грозно прорычал демон. — Приказываю! Я — великий Го Осквернитель назначаю тебя смотрителем. Да будет так!

— Нет, не будет, — упрямо ответил я. — Не имею желания.

— Да как ты смеешь? — заревел демон и цапнул меня за плечо. — Ты!

Когтистая лапа сдавила до хруста, но через миг он отдернул конечность и отвел глаза.

—

Не подходишь… Я не могу тебя заставить, — скривился демон. — Убирайся с моего острова, жалкий червь. Калан, ты остаешься и работаешь по-прежнему.

Калан икнул и остолбенел, явно не ожидая, что кого-то выпустят живым. Я тоже опешил, но быстро взял себя в руки и воспользовался оплошностью зеленого.

— Старика заберу, — я отряхнул плечо, — пусть перед смертью свободой подышит.

— Тогда останется фея, — ухмыльнулся демон. — В обмен.

— Тоже не вариант, — возразил я. — Санчо Панса не продается.

— Сам такой! — пискнула Айне, храбрясь. — Врежь ему промеж рогов, чего стоишь?

Демон вытащил из-за спины здоровенный молот, недобро поблескивающий и налитый темно-багровым. От него повеяло жаром, а температура в помещении резко скакнула.

— Или он нам врежет, — заключила Айне, ловко спрыгнув на пол и удрав под защиту стены. — Я лично за тебя болею, напарник.

Демон оскалился, а меж рогов коротко стрельнула толстая искра, запалив кончики. Он раздулся, мышцы налились кровью, увеличившись в объеме раза в три, а головой он едва не пробил потолок.

— Тогда на выбор! — провозгласил он. — Можешь остаться добровольно или я прикончу старика и злого ребенка! А тебе с этим жить.

— Шантаж, — брезгливо покачал я головой. — Что за мелочное вымогательство? Ты же Гу Осквернитель, знаменитый демон из восьмого подуровня ада, а ведешь себя, как бандюган из подворотни.

Демон осекся и неуверенно замер, покачивая молотом.

— Мое имя — Го Осквернитель! И я со второго круга, а не с подуровня для мелкой шушеры! Приятно слышать, что я столь известен в мире живых. Но твои слова про бандита оскорбительны! Объяснись немедля!

Я мысленно похлопал себя по плечу, глядя как Го раздраженно хлещет хвостом.

— Замашки у тебя, между прочим, как есть мелкой шушеры. Ты должен заманивать хитростью, подлостью, коварством, а не хвататься за кувалду. Это не достойно истинного повелителя ада. Ты хоть предложи что-то, дабы сбить меня с героического пути на корявую дорожку мерзости, понимаешь?

Го нерешительно опустил молот, на морде боролось сомнение, подслащенное льстивой пилюлей про повелителя.

— Нужно умом брать, — нажал я, не давая ему времени разобраться, — и лишь потом применять старую добрую кувалду. Предложить сексуальных демониц, несметные сокровища, королевский трон или типа того. А махать рогами и быковать любой дурень сумеет. Добровольно продавший душу всяко лучше, чем сломавшийся под пытками, нет?

— Что ты знаешь

о пытках, жалкий мягкотелый, — отмахнулся Го, но с интересом облокотился на молот. — Полвека тому, я трое суток пытал Вингу Монреуса, что слыл сильнейшем чародеем западной части света. Он умер, обгадившись, и отдал душу на веки вечные нашему повелителю.

— Это зависит лишь от мягкости натуры, — возразил я. — Может сильнейший чародей боялся улиток и ты заставлял его сидеть в пруду, кто знает? А если…

— Да как ты смеешь! — вскинулся Го. — Узри же мощь адских пыток!

Демон повел рогатой головой и нарисовал дымящийся круг, что тут же подернулся пленкой и с качеством записи времен первых мобилок в кинотеатре показал ужасающие пытки, где демон Го с мерзким хохотом тыкал иголкой под ногти верещащему мужику.

— Вот она! Истинная адская мерзость! Понял?

Я пожал плечами и состряпал как можно более скучающее выражение лица.

— Не впечатлен, если честно. В моем мире и страшнее пытки бывали, особенно в Средневековье да ранние века. Причем делали это такие же люди.

Го раздулся, едва не разворотив стены и пыхнул дымом.

— А так? Узри, как низко пал рыцарь без страха и упрека Номар Вельский! Он поклялся хранить верность принцессе Вельской, но едва выехал за пределы своих земель…

Изображение сменилось. На этот раз разозленный демон продемонстрировал, как толпа голых суккубов соблазняют молодого рыцаренка. Тот пищал, отбивался, летели фрагменты доспехов, но вскоре полуголого паренька швырнули на широкое ложе. Рядом стоял рыцарский конь с отвисшей при виде такого непотребства челюстью.

— Ну как? — Го косился на меня, наслаждаясь эффектом. — Впечатляет?

— Коня почему не совратили? — зевнул я и почесал в подмышках. — Конь тоже…э-э-э…тоже человек, во. Тогда был бы полный комплект. Опороченный рыцарь и униженное животное.

— Как коня? — несколько усох демон. — Коня?..

— А чего такого? — удивился я. — Эх, рогатый, не был ты в нашем мире.

— Ну тогда вот! — взревел Го и явил очередной мутный фильм. — Трепещи!

На магическом экране мужик в рясе и с ритуальной лысиной рвал священную книгу. Более того, украдкой оглядываясь, он побросал клочья на алтарь, зажег и с визгливым хохотом выбежал из храма, скрывшись в ближайшем борделе.

— Хрень какая, — разочарованно протянул я. — Рассказать бы тебе, чем грешат святоши моей родины…

— Но… как? Ты не бьешься в корчах? Не хочется рвать волосы от таких жутких прегрешений? И даже не тошнит?

— Это разве грехи? Падение души? Да брось ты, хвостатый, — с превосходством процедил я, оттопырив губу. — В нашем мире на такое иной раз наткнешься, что у тебя глаза из под хвоста бы вывалились. Зоофилы, некрофилы, всякие утырки обдолбанные.

— «Зоо» кто? — У демона и голос усох. — Ты хочешь сказать, что там, откуда ты пришел, есть вещи и похуже?