Варварин свет

Ветрова Яна

— Не пройдут, — сказала Варвара. — Не буду я с тобой спорить, Забава Васильевна. Что с тобой в жизни было — то твоё. Я лучше буду о совершённых ошибках жалеть, чем сидя в глухой деревне ни одной не сделаю.

Она подтолкнула кота, тот спрыгнул на пол, и поднялась.

— Кто мне поможет, сёстры?

Встала Любава и ещё трое. Кряхтя, поднялась Прасковья. Остались сидеть Забава и со второй старушкой. Прасковья погрозила той пальцем:

— Ты, Марфа, не притворяйся. Тебе просто лишний раз пошевелиться лень. Это тебе покой нужен, а не Кощею.

— И что

с того? — пожала плечами кощеева сестра. — Вы и без нас справитесь. Всё равно кто-то должен мир за третьей рекой караулить. Там одна Настасья сидит, птиц считает. А то и уснула уже.

— Мы пойдём, — сухо сказала Забава Васильевна. — За чай и угощение спасибо. Каждому следует заниматься своим делом, так я считаю.

Когда за ними захлопнулась дверь, Прасковья сказала:

— Не злитесь, сёстры. Вижу, Варвара, тебя от гнева аж распирает. Главное, мы все за одно в общем деле. Бывает, что и хорошие друзья ссорятся. Видите, и я была неправа — каюсь. Как ты и сказала, внучка, ошибаться можно. Главное, за ошибки свои не держаться. Как мы все дела доделаем, сядем вместе за стол с больши-и-м самоваром, с россыпью ягод да фруктов, с плюшками да печенюшками, и обо всём поговорим. Оттают сердца... А пока откиньте обиды, внученьки мои — и за дело.

Двух сестёр она сразу отправила за ингредиентами, среди которых был снег с южного склона горы, первая роса, вода из кладбищенского ручья, слеза ребёнка... Оставшейся сестре Любава хотела показать кухню, да оказалось, что та сама когда-то была Хранительницей за первой рекой, а с тех пор ничего и не изменилось. Так что и она отправилась добывать ингредиенты, а Любава с Варварой и Прасковья сели разрабатывать план.

— Почему Любаве сейчас не пойти? — спрашивала Варвара.

Её знобило. Время, которого не было, рассеивалось, как пар изо рта на морозе.

— Потому что надо туда с мёртвой водой, сердце запустить, раны залечить! — кипятилась старушка. — Сколько объяснять!

— Но она может сейчас пойти. Достать... тело, — еле выговорила Варвара.

— Ещё я мертвяка потащу! — возмутилась Любава. — Я ради тебя, Варя, много чего могу сделать, но если есть способ избежать чего-то настолько ужасного, то хотелось бы избежать!

— Не выдумывай ерунду! — сказала Прасковья. — Камушек на мертвеца не сработает. Чему вы только по нескольку лет учились? Сначала воду варим. Потом Любаве отдаём. Любава перемещается в Приморье...

— Погодите! — воскликнула Варвара. — Тут ошибка! Нельзя использовать камушек в Приморье — он неизвестно куда занесёт — как Любава до столицы доберётся?

— Через обелиск можно в любое место попасть, — сказала Прасковья. — Только карта нужна, морская, с кординатою.

— С чем? — спросила Любава.

— Я языка не знаю, на котором символы на обелиске высечены, — в отчаянии сказала Варвара.

Прасковья страдальчески скривилась.

— Вот вытащи Кощея, — повторила она. — Я его уму-разуму поучу! К чему он вас тут готовил? Траву собирать и сушить? Кашу готовить? Не сёстры Кощеевы, а кухарки!

— Ты хочешь сказать, что понимаешь, что там написано? — воскликнула

Варвара, вновь обретая надежду.

Прасковья довольно кивнула.

— Иди уже, готовь специальный камень по книге, а Любаву мы пошлём за картой из дома Аннушки.

— А у неё есть? — усомнилась Любава.

— Ты что! Разумеется! — сказала старушка. — Когда её любимый, моряк, пропал, она всё морское дело изучила, чтобы попытаться его спасти. Да не сложилось... Как раз мор на окрестные деревни напал, некогда стало знахарке от любви страдать. Иди, Варвара.

Варвара чуть не плакала от страха не успеть. Чтобы спасти немного времени, нужно было его потратить. Столько мелочей ещё надо подготовить, а ведь всего не учтёшь! А ведь всего сутки от трёх дней остались, не больше! Скрепя сердце она отправилась за вторую реку создавать камушек. Кот увязался за ней.

— Послушай, Прасковья, — спросила Любава уже на пороге, — а так, получается, любого оживить можно? Что же мы тогда не наготовим мёртвой и живой воды и не отнесём сёстрам, которые воинов лечат?

— Любава, внученька, — ядовито проговорила Прасковья. — Сердце запустить — хитрость небольшая. Раны вылечить любая знахарка может. А за душами тех богатырей кто бегать будет? Это тебе не бабочек в поле ловить! Да и... не уверена я, что Варвара из Нави вернётся.

***

Когда сёстры, старая и молодая, пришли к Варваре, которая уже подготовила всё для чар, Любава вдруг заявила, что нарядиться нужно. В Навь не каждый день ходят! А то вдруг духи местные разобидятся, что Варвара к ним без почтения! Прасковья Варварины чёрные глаза угольком подвела, по щекам похлопала, пощипала. Девушка еле отбилась.

— Ну некогда же, сёстры!

— Минуты погоды не сделают! — сказала Любава и полезла в сундук в поисках одежды, лент и украшений.

Сколько минут уже вот так улетело, Варвара не знала. Тревога топила её, и она обессиленно позволила Любаве нарядить её.

Две короткие косички с вплетёнными голубыми лентами. Берестяной обруч, покрашенный алой краской, с узорами из жёлтых и белых цветов и зелёных листьев, а между ними синие ягодки черники. Белая рубашка с пышными рукавами, сарафан голубой, подпоясанный широким алым кушаком с вышитыми золотыми солнцами. Бусы деревянные, красные, как ягодки рябины... Обруч прижимал к волосам яркий Прасковьин платок с чудными птицами в огне, потому что нарядного у Варвары не было, а свой изумрудный Любава отдала на знамя. Варвара хотела надеть свой льняной, но старушка была непреклонна.

Варвара глянула в зеркало, подсунутое Прасковьей.

— Красива, сил нет! — похвалила старушка.

Варвара пожала плечами — красивая, нет, какая разница! И как её раньше собственная внешность занимала... Глупость... Она разгладила подол, смахнула непослушную чёлку к вискам. Подошла к столу, досыпала в кружку недостающий порошок, который Любава принесла от Аннушки и сказала:

— Превратись!

В этот раз из кружки пошёл чёрный дымок, который с каждой секундойстановился плотнее и приобретал всё более отчётливый малиновый оттенок.