Варварская вера
Шрифт:
Орифия кивнула Фалестриде, сообщая:
– Я уверена, наш город вам понравится. У нас есть не только основные хозяйственные и военные сооружения, но и культурные. Особенно хочу выделить храмы Ареса и Артемиды – это наша великая гордость.
Кима удивлённо приподняла брови, пролепетав: «А как же Афродита…», однако её замешательства никто не заметил. Ипполита повернулась к младшей сестре, Пенфесилии, давая ей слово, но та помотала головой, сообщая, что ей нечего сказать.
Амазонки вышли из дворца и присоединились к гуляниям на площади. Орифия взяла за руку Гарпу и отвела её в сторону
Амазонки Фемискиры искренне полюбили племя Фалестриды. Больше всех была рада Кима, которая быстро втянулась в детскую компанию, начав хорошо общаться с каждой из девочек.
Непривыкшие к тому, что на территории города всегда находились пленные мужчины, которых держали ради продолжения рода, амазонки Фалестриды в первую неделю каждый день пользовались данной возможностью, среди которых активнее всех вела себя Гарпа, мечтая забеременеть. Как призналась Фалестриде Пенфесилия, она впервые видела, чтобы амазонки «к мужчинам в постель в очереди стояли».
К тому же на территории хорошо заселённого города среди незнакомых им ранее девушек новоприбывшие амазонки почувствовали себя более раскрепощённо, что позволило им подружиться с местными воительницами, а это положительно сказалось на общем боевом духе объединённого войска. Под совместным командованием Ипполиты и Фалестриды их воительницы выбили с ближайших к ним территорий отряды вражеских разведчиков, которые, судя по найденным в их лагерях документам, планировали ослабить войска амазонок перед основной атакой воинов римского флота.
Новость об атаке на Фемискиру со стороны моря ещё сильнее сплотила девушек. В срочном порядке они принялись наращивать свою военно-морскую силу, укрепляя свои корабли и перенося на них необходимое снаряжение, включая продовольствие и вооружение.
Кима тем временем всё приглядывалась к своим ровесницам, находя в каждой что-то хорошее, но не видя ни в одной из них ни милую сестру, ни умного товарища, о чём просила Афродиту. Девочка попыталась вновь посетить статую богини, но с сожалением узнала, что до ближайшей такой статуи нужно было сутки добираться на коне – помимо статуй Ареса и Артемиды на территории города больше не было олимпийских изваяний.
В конце пятого месяца Киме исполнилось шесть лет. На момент своего дня рождения она уже посещала уроки вместе с другими девочками, где их обучали основам арифметики, правописания и чтения. Своё первое полноценное слово, которое Кима написала на пергаменте, было имя «Афродита». Это удивило её наставницу, привыкшую к тому, что дети обычно писали «мама», «солнце», «подруга». Кима также успешно научилась считать числа, и на вопрос наставницы о том, через сколько лет она сможет
Чтобы не выделять Киму среди других детей, Мирина и Фалестрида держали в тайне новость, что девочка уже прошла данное посвящение. Они планировали скрывать это и дальше, дав Киме возможность пройти обряд повторно уже со всеми, чтобы она прочувствовала важность и торжественность подобного мероприятия, к которому в кругу амазонок относились с особой теплотой и с глубоким уважением.
Орифия и Гарпа восстановили свою тесную дружбу, постоянно появляясь в обществе вдвоём. А Пенфесилия, чья разведчица Климена переключила её внимание на себя, почувствовала попытки давней подруги не оставлять её одну, тем самым мешая ей действовать во вред амазонкам Фалестриды. Этому поспособствовал разговор, с которым Ипполита обратилась к Климене в конце весны.
– Климена, ты ведь родилась и выросла в племени Фалестриды, – царица медленно вышагивала вокруг собеседницы в главном зале дворца, осматривая выходы из него, чтобы убедиться, что их разговор никто не подслушивал: кроме них двоих в помещении никого не было.
– Да, родилась и выросла, – Климена уверенно смотрела в сторону пустого трона царицы, иногда следя глазами за вышагивающей вокруг неё Ипполитой.
– Племя Фалестриды является для тебя полноценной семьёй, которая любит тебя и доверяет тебе, – Ипполита остановилась перед девушкой и посмотрела ей в глаза.
– Является семьёй, да, – девушка дисциплинированно вытянулась, будто слушала приказ от главнокомандующего.
– Так зачем ты идёшь против своей семьи? Следить за собственными сёстрами, а затем докладывать об их действиях посторонним людям – это, как минимум, неуважительно по отношению к своей семье. Узнай об этом Фалестрида, она бы вывела тебя в лес и скормила волкам, и я бы поняла её поступок, – Ипполита взяла руку собеседницы и медленно и ласково погладила её.
– Неуважительно, да, – Климена осторожно проследила взглядом за своей рукой, которую держала царица.
– Так зачем тогда ты докладываешь о своём племени Пенфесилии? Здесь Я носительница пояса царицы амазонок, который мне даровал мой отец Арес, а не Пенфесилия, и если выбирать на кого работать, то только на меня! – она резко отпустила руку девушки и зло посмотрела ей в глаза.
– Только на тебя, да, – Климена так же стояла, вытянувшись, и бросала на царицу редкие уверенные взгляды.
Ипполиту взбесили равнодушные ответы девушки. Она резко схватила её руку, но на этот раз скрутила её, оказавшись сзади Климены, и агрессивно проговорила:
– Если ты и дальше продолжишь следить за амазонками Фалестриды, попомни моё слово: я скормлю тебя диким волкам, и никто никогда не узнает, куда ты пропала, – она сильнее скрутила руку Климены, но та даже не простонала. – Поняла?
– Попомню. Поняла, да.
– И прекрати постоянно поддакивать! – царица с силой толкнула девушку вперёд. Та пролетела несколько метров, но осталась на ногах. – Иди.
Климена спокойно направилась к выходу из дворца, когда Ипполита её окликнула и уже более нежным и спокойным тоном проговорила: