Варвары (Варвары - 1)
Шрифт:
Правда, то, как ловко и привычно ухватил Овида рукоять тесака, вызывало серьезные сомнения в "мирности" жреца. И вообще: такими лапами можно без всякого оружия головы отрывать. Черепанов, доселе уверенный, что любого местного жителя без проблем "поставит в партер" или кинет на лопатки, в отношении Овиды засомневался. Дело было даже не в первобытной мощи местного шамана. Если грамотно подойти к грубой силе - любого носорога можно завалить. Где навыки спортивной борьбы спасуют, можно и дзю-дзютцу применить. Фокус в том, что двигался Овида вовсе не как безмозглый носорог, а как гризли.
– Никакой он не бог, - уверенно сказал Овида.– Герой, это да. Правильный муж. Наш. Хоть и чужой. Ты, Травстила, присмотрись к нему.
– Уж присмотрюсь, - пообещал кузнец.– Я сегодня много полезного узнал. И еще больше узнаю. Там, на небе, много интересного есть. Тем более, он не с нашего неба, так?
– Молодец, - похвалил Овида.– Догадался. Да. Не с того он неба, где наши боги обитают и куда мы с тобой попадем, здешний путь пройдя. Но сила в нем - исконная. Наша.
– Ах вот ты про что...– проговорил Травстила, покосившись на чужака. Как-то не верилось, что такой умный человек - да вдруг почти совсем не понимает их речи.– Но он же - чужой. Не нашей крови.
– Кто знает?– задумчиво пробасил Овида.– Может, и не нашей, да ведь не хуже его кровь, чем у гепида, а?– жрец гулко захохотал, разинув мохнатую пасть.
Гееннах глядел ему в рот с интересом. Травстила подумал, что у Овиды во рту есть на что поглядеть. Хоть и не молод Овида, а зубы - как у молодого: один к одному.
– Я вот что думаю, - сказал он, когда жрец перестал смеяться. Непривычно чужаку наше оружие. И дивный самострел, который он мне изобразил, - тоже непривычен. Это сразу видно, когда о своем оружии говоришь, а когда - нет. Может, они там, на своем небе, вообще без оружия обходятся? Как думаешь?
– Думаю, нет, - уверенно ответил Овида.– Вижу я: многих убил Каумантиир Гееннах. Воин он.
– Но ведь и голыми руками убивать можно, - заметил Травстила и опять покосился на Каумантиира. Значит, многих убил Гееннах. Если Овида сказал: так и есть. Овида такое видит. Убил - и хорошо. Такой, как Гееннах, из пустой похвальбы убивать не станет. А воин на то и воин, чтобы убивать. Только какой он воин? Такой, как рикс Одохар? Или такой, как Овида-жрец? Или, может, такой, как сам Травстила?
Что ж, придет время - и Травстила узнает. Куда торопиться?
– Грхм!– Овида откашлялся, повернулся в сторону дверей.– Слышишь, Травстила, в селе шум какой-то?
Травстила не слышал. Работа в кузнице слух портит. Но если Овида говорит: шумят, значит, шумят. Сколько помнил Травстила, Овида-жрец никогда не ошибался.
Глава тридцать пятая
АЛЕКСЕЙ
Они остановились во дворе.
– Эй там, на борту!– крикнул Коршунов.– Мы пришли!
Изнутри не отозвались.
Тогда Алексей откинул шкуры и вошел, потянув за собой Рагнасвинту.
Внутри было пусто: ни Геннадия, ни Хундиловой дочки.
– Ага!– Коршунов обнаружил завернутые в лопухи останки поросенка. Живем, Свинка!
Выбрал кусочек побольше, протянул юной подружке...
Рагнасвинта стояла посреди избы, разглядывая кучку золота на столе.
– Хм-м...– Алексей подошел поближе.
Так-так-так... Блондиночка Алафрида забыла не только золото, но и кое-что из одежды. Поясок, например.
Коршунов поднял за ремешок драгоценное ожерелье. А прилично весит, грамм на триста потянет... Стоп!
Среди безыскусных отливок затесалась... Ну точно! Самая настоящая монета! Небольшая, чуточку обкусанная по краям, но с выбитым на аверсе классическим римским профилем и изгибающейся надписью неровными буквами. Что-то вроде "TI. CLAVD. CAESAR. AVG. IMPR. VI".
Вероятно, сие означает что-то вроде "Клавдий-Кесарь-Август-Император-ш# естой"? Или шестой - это год? Клавдий, Клавдий... Вроде был такой император. Но когда? Этого Коршунов не помнил. Вернее, не знал. Но одно он знал точно: надпись на монете сделана латинсними буквами. Вот как оно выходит... Значит, вот оно как... Будто ледяная змейка пробежала по спине.
Если есть римские монеты, значит, и Рим - есть!
И уже не на уровне разговоров и предположений, а как явный осознанный факт, выгравированный в сознании:
ЗДЕСЬ ЕСТЬ РИМ!
... Рагнасвинта тоненько пискнула и рванулась к двери... Коршунов великолепным броском перехватил ее по пути, сгреб в охапку...
Вопреки ожиданию, девушка даже не пыталась вырваться, наоборот, прижалась к нему, мелко дрожа.
– Ты чего?– спросил Коршунов.– Хвас? Не бойся, я с тобой, дурочка.
Рагнасвинта спрятала мордашку у него на груди, потом украдкой выглянула - и снова спряталась.
Коршунов перехватил ее взгляд и обнаружил цель.
На лавке-ложе валялся Генкин талисман, ублюдок Буратино.
Ах ты Господи! Неужели пластмассового уродца мы так испугались?
Последующий эксперимент показал: да. Именно этот незамысловатый продукт китайской легкой промышленности вызывает у маленькой отважной (заявиться ночью к страшным богам - тут незаурядное мужество требуется) Рагнасвинты панический ужас.
Была проведена воспитательная работа.
Взятый за нос Буратино был подвергнут серии унижающих достоинство процедур. Как и следовало ожидать, никакой мести и гнева со стороны уродца не последовало. Та же глупая китайская улыбочка.
Вроде помогло. Поняла, дурочка, что бог не боится и ей не советует, поскольку у него, бога, все под контролем. Под его, бога, присмотром поганая кукла никому не посмеет пакостить.
Рагнасвинта оживилась. Внесла предложение: почему бы не разжечь огонь и не предать поганца очистительному пламени?